– Вы разве не знаете? У него была одна из главных ролей, он играл короля Дункана.
– Это из Макбета? – припомнил Джонни.
– Ну конечно, они ведь как раз Макбета и ставят.
– В спектакле, если мне не изменяет память, король так же погибает?
– Верно, ночью, прямо в постели, его убивает Макбет, желая получить корону.
– Забавное совпадение. Но мы отвлеклись. Что вы сделали потом?
– Я сразу же вызвал полицию. И задул свечи, иначе, я просто не смог бы приблизиться к несчастному. Во мне еще теплилась надежда, что он жив.
– Вы ничего подозрительного рядом с трупом не обнаружили?
– Нет, помимо свечей да самой кровати с покойником на сцене больше ничего не было. Но дело в том… – Альберт Молл замялся.
– Продолжайте.
– Дело в том, что утром обнаружилась пропажа ножа, из актерского реквизита. И представляете, в его пропаже обвинили меня! – бывший сторож был искренне возмущен. – Когда я попытался доказать режиссеру свою невиновность, он даже не стал меня слушать. Я написал заявление и ушел в отставку, да и не мог же я как ни в чем не бывало вернутся в то жуткое место, еще и ночью. Но клянусь вам, никакого ножа я не брал!
– Я вам верю, не волнуйтесь. Только я не совсем понимаю, как этот нож связан с преступлением. Это ведь не орудие убийства?
Альберт Молл посмотрел по сторонам, будто боялся, что кто-то может их услышать:
– Дело в том, что у них там ножи из реквизита – самые настоящие.
– Как так?
– Мой напарник Гарри рассказывал мне по секрету, а сам он узнал от покойного Энтони, что режиссер их, испанец который, считает, будто на сцене все должно быть, как в жизни. Потому за неделю до премьеры театральный реквизит заменили самыми настоящими предметами. И ножи все острые, потому режиссер и переполошился так, когда один из них пропал.
Большими буквами Джонни написал в блокноте слово "нож", дважды подчеркнув его:
– Я очень благодарен вам за помощь, спасибо, что честно ответили на все вопросы.
– Не за что, – бывший сторож пожал Джонни руку на прощанье. – Хотел лишь добавить: если удастся поймать убийцу Энтони – отправьте его на электрический стул. Энтони был очень хорошим человеком, только настоящее животное могло поднять на него руку.
Джонни спускался по лестнице, размышляя над тем, кому и чем мог так насолить Энтони Бут, что убийца не пожалел сил для того, чтобы отправить его на тот свет прямо на сцене, при свечах и в сценическом костюме. "Не нравится мне все это", – думал он, заводя мотор кадиллака и держа курс в сторону театра. Была половина второго, а значит, у актеров скоро наступит перерыв.
Глава 4
Приехав на Голден-Гейт авеню, Джонни увидел возле входа в театр припаркованную машину. Полицейскую машину. Быстрым шагом Джонни направился прямиком к ней. За рулем сидел ни кто иной, как инспектор Гоффри. В машине ему явно было тесновато, так как габаритами он вполне мог соперничать со среднестатистическим представителем семейства моржовых. Джонни уже давно так окрестил инспектора – внушительное брюшко, светлые усы щеточкой и абсолютно лысая макушка доказывали, что сравнение меткое. Потому кличка эта стала такой же неотъемлемой частью инспектора, как ласты у вышеупомянутого моржа.
– Ба, инспектор Гоффри собственной персоной! – Джонни наклонился к открытому окну машины. – Такие люди, и без охраны!
Сказать, что инспектор удивился при виде Джонни, значит ничего не сказать. Он аж подскочил от неожиданности на водительском сидении, после чего скривился от боли и начал потирать пятую точку. Джонни изобразил на лице свою фирменную "улыбку гиены". Инспектор исподлобья посмотрел на довольную физиономию юноши и буркнул:
– Джонни, катись отсюда, тебя ждет Фокс.
– О, так вы у нас на досуге таксистом подрабатываете?
Инспектор нахмурился, видимо размышляя, какую казнь уготовить Джонни: то ли сварить в кипящем масле, то ли четвертовать. Ни та, ни другая перспектива Джонни не прельщала, потому он решил поскорее загладить вину:
– Прошу прощения, это было бестактностью с моей стороны.
– Сама невинность, – пробормотал себе под нос инспектор Гоффри. – Давай, шут гороховый, лучше исчезни подобру-поздорову, пока я не вышел и не надавал тебе по шее.
– Главное, чтоб не по попе, – сказав это, Джонни поспешил ретироваться, пока его не настигла кара инспектора.
Войдя в здание, Джонни сразу же увидел Фокса, беседующего с охранником. Сидели они на тех самых диванчиках, где пару часов назад Джонни сам опрашивал Гарри Мидса. "Господи, он что, так и остался сидеть там, где я его оставил?!", – подумал юноша, направляясь к ним. При виде племянника Фокс встал. Одет он был просто, но элегантно: темный костюм и синяя рубашка. Что-что, а внешний вид всегда играл в жизни Фокса важную роль.