Все же я для верности зачистил местность вокруг храма еще раз. Ничего стоящего мне не выпало, и, собрав, несколько серебряных монет с монстров, отправился в дальнюю дорогу.
Тропинка прорезала первозданный лес. Исполинские дубы, подпирали своими величественными кронами небеса. Рядом с ними, красовались могучие кедры, то тут, то там, с ветки на ветку, перескакивали белки, готовя запасы к зиме. Лес жил своей жизнь, дышал, и в его дыханье чувствовалась приближающаяся гроза. Никогда не был знатоком леса, и наверно никогда им не стану.
Лесная живность расступалась, уступая мне дорогу. Мимо меня просеменила стая волков, они не представляли для меня угрозы, а я не хотел нарушать идиллию. Медведь шатун, с которым мы столкнулись на поляне, лишь окинул меня взглядом, рыкнул, и скрылся в просвете между деревьями. Я присел на поваленное дерево, решив передохнуть. На меня накатило блаженство. Пели птицы, и лишь далекие раскаты грома нарушали прекрасную картину. Точнее не нарушали, а немного ее меняли. Добавляя в нее еще одну каплю естественности. Именно эта мысль, вернула меня к суровой действительности, и, встав, я не торопясь пошел дальше по лесной тропинке. Через несколько часов, пошел дождь. Сначала стало темно, как поздним вечером, а потом небеса излили накопленную влагу. Лирика, лирикой, а вымок я до трусов. Точнее до набедренной повязки. Сразу стало неуютно и очарования леса, сразу отошло на второй план. Мысль устроить привал разбилась о суровую действительность. Костры нас в армии разводить научили. Только сушняк на растопку в такой ливень найти также реально, как выиграть в лотерею. Я, конечно, слышал, о путешественниках, которые умудряются разводить огонь, даже в тропических лесах, в сезон дождей. Но я к таким не относился, да и зажигалки у меня с собой не было. Мысль о зажигалке позабавила, я ведь в средневековом магическом мире, какие тут могут быть зажигалки? С другой стороны, мир магический, а люди в нем любят комфорт, значит должны быть какие-нибудь аналоги. Так я и плелся под дождем, в мокрой одежде, временами переходя на бег, чтобы согреться.
Дождь кончился неожиданно, так же, как и начался, будто кто-то там наверху закрыл забытый в ванной кран. После этого идти стало, легче, но не скажу, чтобы уж очень сильно. Под ногами все еще хлюпала грязь, а мокрая одежда холодила уставшее тело.
Ближе к вечеру я решил встать на привал, сказывалась усталость и голод, который все чаще напоминал о себе. Да и одежда будто бы не собиралась сохнуть, что не добавляло хорошего настроения.
Очень удачно подвернулась поляна, на которой я обнаружил небольшой навес, под которым были следы кострища, и несколько вязанок дров. Чем я и не замедлил воспользоваться.
Первые же мои потуги, были обсмеяны жизнью. Развести костер без зажигалки, у меня не получалось. Даже вспомнив старый индейский способ, трением палочкой о палочку. Со стороны это выглядело смешно. Что и подтвердил, смешок, раздавшийся за моей спиной. Я подскочил и схватился за револьверы, секунда, и оба ствола смотрят на статного незнакомца в потертой плащ-палатке.
-Мир этому д... - он оборвал фразу, и поправился, - приюту. Я не нападу. Можно присоединюсь? Понимаю, что место уже занята, но до ближайшей стоянки идти еще несколько часов, а уже приближается темнота.
Я лишь кивнул, а незнакомец скинул плащ, и одним взмахом руки зажег костер.
Достав из сумки, которую я раньше не приметил котелок, он стал извлекать продукты, и кидать их внутрь. И через секунду, по поляне поплыл восхитительный запах. Я лишь сглотнув слюну, отвернулся от костра, чтобы не смущать незнакомца голодными взглядами. Грустно доплелся до одной из широких досок, и прямо в мокрой одежде завалился на нее. Холод пробирал до костей, и я, свернувшись в позу эмбриона, сделал вид, что сплю.
- Саш, присоединишься? - я заворочался, и только тут осознал вопрос.
Он обратился ко мне по имени. Я вскочил, и выхватил револьверы.
-У тебя входит во вредную привычку тыкать в меня своими пуколками, - он усмехнулся.
Незнакомец дернулся, и его силуэт размылся, но я успел нажать на курок.