Совершаю рейд по лавкам, любуюсь красивыми женщинами, заскакиваю в школы, беседую со знакомыми, закупаю и проглатываю газеты и кое-что из литературы. Возвращаюсь домой. Работаю с рукописью по истории станицы. Читаю. Режу виноград, давлю его. Решаю два-три сканворда. Пробую вино. Смотрю новости по телевизору. И жду приезда жены.
А по выходным еще и торгую. Такова жизнь.
Владимир, хорошо, что ты пробуешь себя в прозе. Удачный дебют. Кажется, ты нашел свою нишу в жизни. Дар у тебя есть, и приличный, но материального благополучия не жди. Однако флаг не спускай! Время принесет «имя», а может быть, и славу. Есть талант — твори. Грех им пренебрегать.
Заканчиваю сию эпистолу. Не обижайся на старика. Привет твоей красавице и чадам.
Твой Герман».
Зоины посещения библиотеки, поиски тех или иных книг не остались без внимания односельчан. Вскоре новость, что Владимир всерьез взялся за литературу, стала известна всем заинтересованным лицам. И к Некрасовым стали заходить люди: кто просто поговорить о литературе, а кто и со своими рукописями за советом. Зое было странно узнать, что в их поселке тоже есть сочинители. Приносили они, как правило, очерки или заметки для газеты. Но случались и более любопытные встречи.
Как-то в первый выходной после Крещения около двух пополудни к Некрасовым в окно постучали. Зоя выглянула на улицу. Там стоял незнакомый ей плохо одетый мужчина. Он вымученно улыбнулся и поманил ее рукой. «Заболел, наверно», — решила она. Набросила пуховый платок и вышла во двор. День был морозный. У калитки, притопывая кирзовыми сапогами, ожидал худощавый, на взгляд лет около шестидесяти, весь заиндевелый дядька. Серое потертое пальто с искусственным воротником, облезлая кроличья шапка, толстые стеганые брюки свидетельствовали о бедности гостя.
— Здравствуй, хозяйка, — чуть ли не промычал он непослушными от холода губами.
— Здравствуйте, — ответила Зоя. — Извините, что-то вас не припомню. Что случилось?
— Я с хутора, — жестом он указал в направлении «Цветного», — Лосев. Мне бы с Митрофановичем поговорить, посоветоваться.
Он сунул руку за пазуху и вытащил оттуда толстую коричневую тетрадь, свернутую в трубку.
— Вот, — показал он ее, и снова спрятал.
— Вы на чем-то приехали?
— Да пешком я. Так можно с хозяином повидаться?
— Да, конечно, — поспешно сказала она. — Проходите в дом.
Вошедший у двери в комнату замешкался. Зоя поняла его проблему.
— Обувь можете не снимать, только вытрите о тряпку, и проходите.
Он старательно вытер подошвы сапог и вошел в зал.
— Доброго вам здоровья, — снимая шапку, поприветствовал он Володю. — Вы и есть тот самый Владимир Митрофаныч?
— Здравствуйте, — ответил Володя. — Да, это я. Чем обязан?
— С хутора я, Цветного, Лосев Иван Петрович, — представился он. — Дело у меня к вам.
— Ну, раздевайтесь, присаживайтесь, — пригласил его к столу Володя.
— Благодарю.
Гость разделся и, одергивая старенький свитер, неловко сел, очевидно, из-за боли в коленях. Из спальни вышли малыши, поздоровались. Аленка — с книжкой в руках. Лосев ответил им и сконфуженно провел ладонями по карманам.
— Тут детки… а я без гостинца. Вы уж простите деда, — сказал он.
— Ничего-ничего, — успокоила его Зоя, — у них есть конфеты. Это они за мной, я читала им сказку.
Зоя подошла к детям, привлекла их к себе, погладила.
— Ребята, поиграйте пока. Я скоро приду и мы с вами дочитаем эту сказку, и еще одну прочитаем. Хорошо?
— Хорошо, — в один голос ответили они и, с любопытством оглядываясь на Лосева, ушли в спальню.
— Что за дело привело вас ко мне? — спросил Некрасов.
— Я слышал, что вы хорошо разбираетесь в литературе…
— Не знаю, — Володя пожал плечами, — хорошо ли? Мне это неизвестно. А что вас интересует: стихи или проза?
— Стихи. Вы бы не могли мне сказать: чего в них не так?
Лосев положил на стол тетрадный рулончик.
Володя взял тетрадь, распрямил и затем закрутил ее в другую сторону, немного подержал так и расправил. И, наконец, он открыл ее и начал читать.
Зоя поставила перед гостем чашку горячего чая и блюдце с вишневым вареньем.
— Вам нужно согреться. Попейте чайку.
— Зря беспокоитесь, но спасибо.
— Что за нужда по такому морозу ходить?