Они шли прямо на нее. И тут ей захотелось поозоровать. Чтобы привлечь внимание мальчишки, она демонстративно сняла очки. Он это заметил. Тогда она «сделала ему глазки» и «страстный поцелуйчик». Малыш, последние шажки не сводивший с нее глаз, вдруг отпустил палец матери, встал перед девушкой на четвереньки и полез целоваться. Зоя чмокнула его в нежные, как граммофончик вьюнка, губки и рассмеялась.
Его мать остановилась и тоже засмеялась.
— Борька, ты что творишь? И это-то в полтора года. Что же я с тобой дальше буду делать? — И уже Зое: — Да, генетика — опасная вещь. Такого еще с ним не бывало.
Кончиками пальцев Зоя коснулась его кудряшек, провела по розовой щечке.
— Какой милый малыш.
Мать взяла его за руку.
— Если он уродился в Дениску, то ой-ёй-ёй! Намучаюсь я с ним. — Покачала она головой.
Зоя привстала.
— А кто такой Дениска?
Женщина усмехнулась.
— Есть тут один… известный человек… с очень редкой профессией.
— Он ваш муж? — чуть поспешнее, чем следовало, спросила девушка.
— Слава Богу, не мой. Другая дура с ним мучается.
Женщина внимательно всмотрелась в ее лицо.
— О-о! Да это никак вы подпортили ему репутацию?
— Я?!
— Ведь это же вы у нас отдыхали недавно?
— Да, в июне…
Уже предчувствуя нечто дурное, Зоя спросила:
— Вы о Солошенко?
— Ну да, о нем, горемычном.
— Чем же я могла скомпрометировать его?
— Своей беспримерной стойкостью, — хохотнула она. — Вы первая из его подруг, кого он так и не смог соблазнить.
— О чем это вы? Кто, кроме нас двоих, может знать о том, что было между нами?
— Да у нас, девушка, добрые вести не лежат на месте, впрочем, как и худые. Так что знают все, кому это интересно.
— Но от кого?
— Да от Дениски же и знают. Он ведь, сердечный, переживает. Хотя, истины ради, после неудачи с вами он уже дважды реабилитировался.
Зоя взволнованно села, неприязненно, чуть ли не враждебно взглянула на женщину.
— Понимаю, — сказала та, — сама такая была: доверчивая, как овца. Но свой паспорт Дениска вам не покажет, гарантирую. Зинка его еще жива, в районке лежит.
— У него что, и дети есть? — подавленно спросила Зоя.
— В его семье нет. А вот в семьях отдыхающих я уже замечала его ребятишек — у меня глаз острый, славные малыши. Да и Борька — парень хоть куда. Так что, если хотите ребеночка от Дениски, то в лучшем виде получится. Ну а во всем остальном полагаться на него не советую. Его миссия — нести людям праздник, улучшать род человеческий, а с пеленками возиться — это, поверьте, не для него.
— Я уже поняла.
— Ну и ладно. Мы пойдем. Прощайте.
— Прощайте.
Сделав всего несколько шагов, экс-красавица побережья и ее маленький сын потеряли очертания, а через пару мгновений их и вовсе заволокло горькой влагой.
Обида обезволила девушку. Она, пряча глаза, поспешно сдала свой топчан и кружным путем направилась к дому тети Маши.
«Значит, все ложь?.. А я-то уже начала надеяться, что мое затянувшееся одиночество вот-вот закончится. За какие-то два месяца в своих упоительных мечтах я создала целый мир, в котором мы с Денисом все делаем вместе: путешествуем, работаем, отдыхаем, покупаем новые вещи, находим себе друзей, растим своих детей, все вместе ходим на пикники или просто купаться, рыбачить…
И вот этот мир, вдохновенно возводимый мною, рассыпался. Господи, как же мне его жалко! За что я так наказана? Разве мало я ждала своего счастья?
Бросить в беде близкого, хоть и нелюбимого человека, как это подло. Он уже дважды утешился. Каково? А я еще тридцать минут назад была уверена, что смогу простить ему любой грех. Нет, видно, к этому я не готова.
Так что же такое любовь — иллюзия? Раз при одном холодном прикосновении к ней она так стремительно исчезает. И не бесследно. В душе остается что-то противное, что отравляет мысли, убивает мечты».