Ее все это очень разозлило. И когда в перевязочной тот самоуверенный красавчик вдруг положил ей свою руку на грудь, Зоя влепила ему такую увесистую пощечину, что тот прямо зашатался. Глаза его заслезились.
— Ты… ты… ты чего?! Ненормальная, что ли? Так ведь и ушная перепонка может лопнуть!
А она, трясущаяся от негодования, чуть ли не прошипела:
— И не только перепонка. Вам повезло, что у меня в руках не оказалось бутылки с микстурой.
— Тебе к психиатру нужно обратиться!
— А вам — к хирургу, чтобы руки поукоротили.
Врач, взвинченный до предела, круто повернулся и выскочил в коридор.
В тот вечер дурное настроение Зою уже не покидало. И вот новая неприятность. Перед самым отходом ко сну она зашла в девятую палату. Некрасов, увидев ее, приподнялся на локтях.
— О, Зоя, наконец-то вы и к нам заглянули. А то уж мы стали подумывать, что в чем-то провинились перед вами.
Она, обозначив на лице дежурную улыбку, прошла мимо него к накануне прооперированному старичку. Предложив тому термометр и одарив его таблетками, Зоя направилась к выходу.
Отгадав ее намерение по уже отсутствующему выражению лица, Некрасов шутливо взмолился:
— Зоенька, ну уделите нам хоть минуточку своего внимания.
И, воспользовавшись тем, что она проходила мимо, неожиданно свесился с кровати и в последний момент уцепился за рукав ее халата. Но она, еще не остыв от недавно пережитого унижения, не остановилась, а с раздражением рванула из его пальцев рукав, и тут же услышала глухой удар упавшего на пол тела. Сердце испуганно сжалось. Она обреченно оглянулась. «Боже! Я ведь его с кровати сдернула. Вот бешеная». Все больные напряженно приподнялись.
Почти швырнув на ближайшую тумбочку поднос с лекарствами, Зоя бросилась к Владимиру. Он был без сознания. Тут подоспел и Марченко. Вместе с ним они с трудом подняли бесчувственное тело на кровать. Пока Марченко бегал за нашатырным спиртом, Зоя с тревогой осматривала Некрасова: уж не ударился ли он виском? Слава Богу — нет. На его левой культе, на бинтах появилось алое пятнышко. Вот куда пришелся удар. «Его раны и так плохо заживают, а тут еще я добавила ему боли. Вот же стерва!»
Прибежал Марченко.
— Что-то вы, Зоя Николаевна, резковато сегодня с нашим кэпом обошлись: выдернули его из-под одеяла, как сосиску из кожуры.
Смоченная нашатырем ватка дрожала в ее руках. Некрасов очнулся, наморщил лоб:
— Что это со мной?
— Это, друг мой, — любовь, — с наигранной важностью пояснил Марченко. — Когда заступает на смену обожаемая мной Галюня, я тоже периодически теряю сознание.
Больные заулыбались. Зоя, чувствуя ужасную неловкость, выхватила из нагрудного кармашка халатика клочок ваты и стала поспешно высушивать им выступившую на лбу Владимира испарину.
— Прости меня, пожалуйста. Я не хотела тебя обидеть. Сегодня совсем не владею собой. Извини.
Поправила его одеяло и вышла. А потом, уйдя подальше от всех, от души поплакала. Обида, словно ржавая муть, осела. И стало легче.
Вскоре раны у Владимира зарубцевались, и он стал вполне обходиться без чьей-либо помощи. Вращая руками вспомогательные ободки колес, Некрасов целыми днями раскатывал на коляске по скверу. Их с Зоей беседы как-то сами собой прекратились. И вот пришло время отправки его в санаторий, а там и на постоянное место жительства.
Владимир погрустнел. Было видно, что предстоящие перемены его не очень радуют. Да и у нее на душе отчего-то стало неуютно, слякотно.
«Устала, что ли? — размышляла она. — Видимо, и мне в своей жизни пора что-то менять. Может быть, в отпуск съездить?.. Тоже на море. А что, неплохой вариант. И на билетах можно сэкономить, ведь кого-то в качестве сопровождающего все равно будут посылать с Некрасовым. А я и в отпуске уже полтора года не была, и отгулов у меня, если сеном брать, целый воз будет. Надеюсь, к моему предложению отнесутся с пониманием».
Все вышло почти так, как она и предполагала, все, кроме сроков: через две недели она должна быть на работе — дефицит кадров. Ну и то неплохо. Через три дня они были полностью готовы к путешествию. К Владимиру вернулось хорошее настроение. С утра он простился с товарищами, переоделся в военную форму. И вот они уже на пути к вокзалу.
Глава 2
На юге
Санаторий находился на самом берегу Черном моря. Устроив Некрасова в одном из корпусов и пообещав изредка навещать его, Зоя не спеша, направилась в поселок. За воротами санатория был небольшой стихийный рыночек. Несколько селянок продавали жареные семечки, черешни, пучки зелени, редиску и даже хлебный квас с плавающим в нем изюмом. Картонные коробки здесь использовались как прилавки.