— Эх, взглянуть бы одним глазком, каким он будет лет через десять? — сказал Володя.
— Вот уж не надо, — возразила Зоя. — Если мы будем знать будущее — пропадет интерес к настоящему. А у нас впереди столько работы, прямо жуть берет. Давай радоваться тому, что имеем.
— Давай. А то, что с нами случится, пусть будет нам сюрпризом.
Только они собрались повернуть во двор, как вдруг услышали позади себя сиповатый голос Федьки Журавлева:
— Привет семейству!
— А вот и первый сюрприз, — с досадой пробормотала Зоя и, предполагая неприятности, обернулась к нему.
Хватило одного взгляда, чтобы понять, что выпито им сегодня немало. Его бордовые щеки и нос с сиреневым отливом выразительно свидетельствовали об этом.
— Привет, голубь сизый.
Володя, не скрывая своего отношения, нехотя буркнул ему:
— Привет.
— Что праздновал, Федя? — спросила Зоя.
— Женюсь. Сегодня предложение сделал.
— Да-а? — не удержалась она от возгласа. — И кто же эта счастливица?
— Наташка Трибушная.
— И она согласилась?
— Конечно. Дом без хозяина — сирота. А у меня, сама видишь, руки — во! — показал он свои кулачищи.
— А как с этим? — постучала Зоя пальцем по своему лбу.
— Крепкий, не волнуйся. Любую преграду преодолею. Бутылку о лоб запросто разбиваю.
— Могучий ты человек, Федя, но все же хвастун, — не поверила Зоя. — Врешь, себя не помнишь!
— Это я вру? Спорим на четвертак! — разгорячился он.
— Нет-нет. Никаких споров, — решительно запротестовала она. — Ты удиви лучше кого-нибудь другого. А нас ждут дела посерьезней, — Зоя кивнула на груду бревен. — На глупости, уж извини, денег нет.
Федор с досадой отмахнулся, повернулся к Володе.
— Слышал, хочешь дом рубить? — спросил он его.
— Собираюсь.
— И когда думаешь закончить его?
— На будущую осень.
— Ага, годов через восемь! — съязвил Федька. — Ты эту сказку своим детям рассказывай, а не мне. Я уже три дома срубил в Сибири. Кстати, лучшего специалиста в Ольховке нет. И потому реальное дело предлагаю: дадите хорошую цену, плюс по чекушке на завтрак, до холодов сруб у вас будет. Ну, как?
— Нет слов — одни буквы остались, — пошутил Володя.
— Ну, ты, Федор, и раскатал губы! — разозлилась Зоя. — И цену ему подавай и чекушку. Совести у тебя ни на грош.
— А я что, даром работать должен? — выпятил он губу. — Нашли дурака.
— Федя, а мы дураков не ищем, кому они вообще нужны? Так что не напрягай свою головку пустыми фантазиями. Наш дом — не твоя забота. Когда построим, тогда и хорошо, хотя мужу своему я верю.
— Вы оба — чокнутые. Вас нужно в психушке держать.
— Да, мы с мужем — фантазеры. Но я знаю одного олуха, так его дела куда безнадежней! Понимаешь, Федя, он — вообще ошибка природы. Кстати, ты его тоже знаешь. Вы рядом живете.
— Это кто, Леха, что ли?.. — гыгыкнул он. — Ил-ли Колька?..
— Нет, не они. Но пока дойдешь до дома, наверняка вспомнишь. Ты с ним чаще всего по утрам встречаешься. А потом работа, культурный отдых… Ну, иди, жених, иди.
Журавлев спотыкающейся походкой стал удаляться.
— Зоенька, ну у тебя и язычок. А ведь он сейчас вспомнит, что брился сегодня.
— Ага, вспомнит, метров через сто.
Федор миновал второй столб, и тут Некрасовы услышали его негодующий вопль: «Вот же зараза!»
— Вспомнил горемыка.
Они дружно рассмеялись. Федька потоптался на месте и пошел дальше.
Однажды Некрасов надолго уехал в мастерскую. Результат этой поездки — изготовленные по его замыслу тележки, оборудованные тормозами: обе для него. Одна — низенькая и короткая, пока на шарикоподшипниках. Вторая — длинная, высокая, на колесах, с выгнутыми буквой «П» осями. Точнее говоря, это были еще не тележки, а их остовы, сваренные из ржавых велосипедных рам и подобного хлама. Тележками они стали выглядеть спустя сутки, когда Володя обработал их наждачной бумагой, сделал на них деревянные настилы с матрацами из негодных фуфаек.
Зоя, несмотря на свое любопытство, вопросами мужа не донимала. Позже все и так становилось совершенно понятным. С подготовкой к строительству они начали прямо-таки обрастать знакомыми. Зоя заметила одну любопытную особенность: люди, к которым обращался Владимир по каким-то вопросам, словно прилипали к нему. Вероятно, видя его приготовления, и в какой-то мере участвуя в них, им и самим становилось интересно, что же из всего этого получится?
Приведя в порядок тележки, Володя настелил «узкоколейку» — что-то вроде дощатых тротуаров с небольшими бортиками. И, сноровисто передвигаясь по ней, сначала выровнял участок, а затем сделал разметку под фундамент будущего дома.