Ребята заулыбались.
Вдруг чей-то женский голос прокричал во дворе: «Зоя!»
Она поспешила на улицу. Это была бабка Степанида — соседка Лидии Тимофеевны.
— Здравствуй, Зоя.
— Здравствуйте.
— У вас батюшка Анатолий?
— Да, у нас.
— Лида Бабкина помирает. Как узнала, что батюшка в поселке, сейчас же попросила сходить за ним. Вы уж извините, что вашего гостя увести хочу.
— Смерть — веская причина. Что тут поделаешь?
Анатолий облачился в рясу, засобирался. Бабушка напросилась с ним. Усадили ее в машину, и они уехали. Вернулись через час.
— Умерла Лида, — прошептала бабушка. — Поплакать хочется, да все слезы выплакала. Говорит, ты своим нужна, вот и живи, а я даже себе в обузу. Жалко мне себя, Зойка. Все мои подруги умерли. Одна я осталась.
— Ты не одна, бабушка!
Внучка порывисто обняла ее. Ласково погладила ее тусклые покорные волосы.
— У тебя есть я, Володя, Артемка, Аленка, дочка. Мы еще с тобой в новом доме поживем. Вот увидишь! Знаешь, как там будет хорошо? Воздух — как в лесу.
В эти дни Некрасовы старались надолго не оставлять ее наедине со своими мрачными мыслями. Впрочем, это было и не трудно. По правде сказать, правнуки — отменное средство от скуки и одиночества. Бабушка их любила и с большим удовольствием нянчилась с ними: развлекала их, баюкала, кормила, подавала им игрушки, меняла ползунки и пеленки.
Работы по дому Зое хватало с лихвой: стирка три раза в день, сушка и глажка белья, кормление, пеленание, готовка еды, уход за животными и еще тысяча всяких мелочей. Просто нескончаемый круговорот.
Володя чаще всего пропадал в мастерской. Когда же у него было время помочь ей, то он гладил белье, готовил и тоже нянчился с ребятами. Читал им сказки, рассказывал стихи, пел песни. Малышам уже исполнилось по полгода, и они с любопытством слушали его.
Глава 21
Деревенские будни
Зима подступала нерешительно. Ночью морозец накрепко прихватывал землю, сковывал лужи, а днем опять отпускал. Однако снег уже не стаивал.
Однажды по пути в магазин Зоя встретила Наташку Трибушную. Та спросила ее:
— Ну, как живешь, подруга? Справляешься с обязанностями?
— Все нормально, справляюсь.
— Не тоскуешь по прежней жизни?
— Что ты? Другой мне и не надо.
— Но ведь трудно же… врешь, наверно?
— Нисколько. Хочешь верь, а хочешь — нет, но мне нравится такая жизнь. Она наконец-то наполнилась реальными вещами. А трудности преодолимы. Да и ребята подрастают. Скоро полегче будет. А у вас как с Федей?
Наташка досадливо поморщилась.
— Да ну его. Если бы не зима, выгнала бы паразита.
— Что так?
— Пьет, подлец. Как только работы нет в гараже — обязательно упьется. Когда шли расписываться, попросил меня купить ему сто граммов водки для храбрости. А я ему тогда и сказала: «Мне алкаша не надо. Если собираешься пить — регистрация отменяется». Упросил ведь негодяй бутылку пива купить. Выпил и говорит: все, это последняя. И хрясть ею себе по лбу. Бутылка вдребезги. А на лбу — ссадина. Я и поверила ему. Посчитала: видать, проняло человека. И что ты думаешь, теперь он домой через день с таким шишаком приходит. Понравилось дурню лбом орехи щелкать! На водку спорит. Вот пройда!
Вчера жду с работы, а его нет и нет. Ну, думаю, и Бог с ним: проспится — придет. Утром привели его мужики еле теплого в одних носках. Рассказывают, идут на работу, видят, прямо на дороге из колеи белое изваяние торчит. «Что за чудеса?» Подходят ближе — Федька. Провалился в лужу и вмерз в нее, как мамонт. Подумали: пропал человек. А он спит, мерзавец.
Мужики говорят, такую величественную позу даже нарушать было жалко: он словно герой на амбразуре вражеского дота. Начали вытаскивать, с трудом штаны отодрали — благо новые, не порвались. А сапоги так и остались во льду. Протрезвеет — пусть сам идет вырубать их. Другой бы уже все себе поотморозил, а этому хоть бы что. Сейчас все на работе, а он спит. Вот так-то, подруга: не было бабе заботы — так купила порося.
Дома эта история всех развеселила.
Новый год Некрасовы встречали за праздничным столом в кругу семьи, но не по московскому, а по читинскому времени. Следующее новогодье будут по-иркутски встречать. Они решили, что так им удобней.
Ребята сидели у них на руках и радостно колотили по столу ложками. Бабушка, помолодевшая за этот год, словно у нее начался обратный отсчет времени, восседала тут же. Она нетерпеливо посматривала на испеченный Зоей шоколадный торт с веселенькой кондитерской посыпкой.