— Ребята, а если в этом году мне не удастся расплатиться?
— Расплатишься в следующем.
— Вы это серьезно?
— Не сомневайся. Видишь ли, Митрофаныч, у нас тоже свой интерес имеется. Нам важно прочувствовать весь объем работы по возведению дома такого типа, как у тебя. И, главное, своими руками смонтировать систему отопления и канализации. Мы этого никогда не делали. Брали подряды только на возведение стен, а теперь хотим попробовать сдавать дом под ключ. Так что мы не в накладе останемся.
— Соблазн велик. Однако надо подумать.
— Да чего тут думать? — закипятился Аркадий. — Это же выгодно и тебе, и нам. Вы если не в этом году, так уж точно в следующем сможете справить новоселье, а мы приобретем ценный для нас опыт. Хозяйка, хоть ты воздействуй на него, — пригласил он Зою в союзники. — Вы только посмотрите, где живут ваши дети? Ведь дом вконец обветшал. Гвоздь без молотка в стену лезет. А случись ураган какой или землетрясение, устоит ли он?
Зоя не выдержала.
— Володя, соглашайся! Мы уже так устали от этой стройки.
Он помедлил и решительно махнул рукой.
— Ладно, ребята, согласен. Помощь мне действительно нужна. Беремся за крышу.
На следующий день Аркадий с напарником привели с собой еще двух парней. «Стажеры», — пояснил он. И все пошло своим чередом: зазвенел топор, завжикала пила и зазвучали обычные в таких случаях соленые шутки и перебранка. А Зоя самым серьезным образом занялась огородом.
Некрасовская стройка постепенно принимала очертания дома. На крышу начали укладывать шифер. Некрасов, как всегда, работал на равных. Его страховочный ремень канатом был привязан к штырю, вбитому в брус на самом коньке крыши. С альпинистским хладнокровием Володя с дрелью в руках сноровисто передвигался по крыше и в серых гребнях окаменевших волн сверлил отверстия для шиферных гвоздей.
Спокойно смотреть на все это Зоя не могла, и лишь мимоходом взглянув на него, тотчас придумывала себе новую работу и уходила в дом или на хозяйственный двор.
Лето было теплым. Как-то в один из вечеров, покончив с работой, Зоя с Володей сидели возле розового куста и отдыхали. И тут в их калитку вошел Саша Соколов. А следом за ним — крепкий, выше среднего роста молодой человек. Оба навеселе. Незнакомец выглядел экзотично. Одет в майку-борцовку и джинсовые шорты. Голова гладко выбрита, в мочке левого уха — толстая в виде гайки серьга. Фигура мускулистая. На его плечах татуировки раскинувших свои капюшоны кобр. Их глаза, оберегая хозяина, опасливо уставились по сторонам.
Поздоровались. Саша представил своего товарища.
— Это мой одноклассник Никита. Пять лет не виделись.
— Зоя, — кивнула хозяйка.
— Володя, — отрекомендовался Некрасов. — Рад знакомству. Присаживайтесь.
Володя развернул коляску к скамейке. Ребята сели напротив него. Саша сказал:
— Никита мне про своих друзей рассказал, я ему — про своих. Вот, — указал он жестом на парня, — захотел познакомиться с вами.
— Это хорошо, — сказал Володя. — Жизнь интересна своим разнообразием. Ну и где вы, Никита, сейчас обитаете?
— В области.
— А чем живете?
— Инженером работаю на заводе. Живу в общаге.
— А в городе сейчас все так ходят? — насмешливо спросила Зоя.
— Нет, — улыбнулся он, — только те, кому это нравится.
— А кому это нравится?
— Мне и моим друзьям.
— Вы что-то проповедуете или просто модничаете? — спросила она.
— Мы так же, как и вы, живем своими мозгами, только и всего. Одно могу сказать: я считаю себя русским патриотом.
— Приятно слышать! — воскликнул Некрасов. — Заявление смелое и, признаюсь, неожиданное. Но поясни мне, какой смысл ты вкладываешь в это понятие?
— Легко. Я и мои товарищи стремимся возродить величие России, остановить ее колонизацию и грабеж ее природных ресурсов. Мы хотим вернуть основные гарантии социальные, и защитить достоинство русского человека везде, где бы он ни был.
— Никита, мне это нравится. Странно, но пока наши позиции совпадают.
— А что тут странного? Ведь и ты отстаивал интересы России, причем с оружием.
— Да, был такой факт. Я и сейчас неравнодушен к будущему страны. Но я интуитивно чувствую, что мы с тобой разные.
Никита хмыкнул.
— Так это естественно. Ваше поколение знало Великую страну, а наше выросло на ее руинах. И мы хотим знать, кто в этом виноват? И не через двадцать лет, а уже завтра.
— Судя по всему, вы сторонники крайних мер в решении проблем… Жаль.
— Владимир, разве ты не чувствуешь, что Россия у пропасти? Что возникла ситуация, когда думать уже поздно. Пришла пора действовать.