Он завел автомобиль, подумал и поехал вглубь поселка.
— У меня здесь в милиции фронтовой друг работает. Уверен, он поможет.
Минут через сорок они уже ехали на окраину поселка к барону — оказывается, здесь имеются и такие. На руках у Зои лежала портативная рация. Они медленно въехали в узкую улочку и остановились в трех метрах от калитки, утопающего в листве фруктовых деревьев дома.
Женя посигналил и вылез из кабины. Через минуту ожиданий на калитку облокотился полный холеный, не лишенный шарма цыган.
— Чего шумишь?
— Знаешь, что это за женщина в машине?
Цыган лениво взглянул на Зою.
— Нет. И мне это не интересно.
— Это жена моего друга — фронтовика, вернувшегося с войны без ног, мать годовалых двойняшек.
— Ну и что?
— А то, что одна из твоих сестренок, самая глазастая, разгуливающая сегодня в желтой шали, принудила ее снять с себя серьги, перстенек, цепочку — вот крестик с нее, — разжал он кулак, — и даже подаренное бабушкой обручальное кольцо.
— Я-то здесь при чём? Кто где гуляет, не мое дело.
— Зря ты так. Мы своих в обиду не даем. Предлагаю на выбор: или все мною перечисленное вы возвращаете ей с извинениями, или, слово фронтовика, гарантирую большие неприятности.
— Да пошел ты!
— Это тоже ответ.
Женя вытащил записную книжку, открыл ее и показал цыгану.
— Вот телефоны моих братков, почти все десантники. Сейчас мы вместе с ними будем искать у вас пропавшие предметы. И пока их не найдем, отсюда ни ногой.
Он подошел к машине, взял рацию, щелкнул переключателем. Раздался ровный шум. Женя приблизил ее ко рту.
— «Колибри», я — «Суховей», прием.
Сквозь шум эфира послышался четкий басок.
— «Суховей», слушаю вас.
— Подготовьте наряд из трех человек и оповестите по списку фронтовиков. Всех пришлите по адресу: Школьная, семь. Жду.
— Слушаюсь.
Женя переключил рацию на прием. Цыган, ошеломленный стремительностью происходящего, подался вперед. А Женя, прогуливаясь возле машины, пояснил ему.
— Ну вот, те самые неприятности и начинаются. Сейчас мы с ребятами устроим вам ревизию честно нажитого вами имущества.
Цыган о чем-то сосредоточенно думал. А Женя продолжал развивать свою мысль.
— Предполагаю, что именно этих золотых вещичек сейчас мы не найдем. Но не исключено, что мы все же отыщем что-нибудь любопытное для правосудия. Ну, мало ли что у кого дома лежит. А там и по другим адресочкам пройдемся. И твою ловкую сестренку отыщем. Посадим ее в КПЗ, пусть себе там охранникам глазки строит.
— Слушай, ну зачем сразу милицию вызывать? — не стерпел цыган. — Скажи им, что мы и так все уладим. Я ее сейчас сам разыщу и все привезу, куда скажешь.
— А не придется ли мне в управлении еще и собачку просить, чтобы тебя найти? Где гарантии?
Цыган снял с пальца массивный золотой перстень, протянул Шевченко.
— Здесь семь граммов. Вернешь?
— Не сомневайся.
— Куда приехать?
— К отделению.
Цыган глянул исподлобья.
— Не посадишь?
— Фронтовик на все способен, кроме подлости.
— Ну, тогда договорились.
Женя включил рацию.
— «Колибри» — «Суховею».
— «Колибри» на связи.
— Старшина, как дела?
— Наряд заканчивает экипировку, а мой помощник — оповещение ветеранов.
— Спасибо. Всем — отбой. Извинись за меня перед братками, что зря потревожил.
— Все вернули?
— Пока нет. Но дана гарантия. Выезжаю к вам. Конец связи.
Цыган тыльной стороной ладони смахнул со лба пот.
— Пошел коня запрягать.
— Только не тяни дотемна, у меня тоже дорога впереди.
Тот тяжело кивнул и скрылся во дворе.
Через час к зданию милиции подъехал на сухо покашливающем «Урале» цыган. С Зоиной стороны подошел к машине и в окно просунул руку с целой горстью ювелирных изделий.
— Выбирай любые, красавица.
Зоя без труда отыскала в них свои.
— Вот они, — показала ему свою пропажу.
— Бери еще что-нибудь в качестве компенсации за обиду.
— Нет, — словно обжегшись, отдернула руку. — Мне ничего чужого не надо.
Цыган легко рассмеялся.
— У всякого свой замес. А если бы ты выросла в цыганской семье, сейчас бы выпросила еще пару колечек. Ну, тогда извини за худое.
— Да ладно уж, — махнула она рукой.
— И ты, парень, зла на нас не копи, — поднял он глаза на Женю. — Мы живем, как умеем.