Дмитрий кивнул:
– Работа. Дом. Семья. То, что останется в мире после нас – разве не ради этого мы живём?
Он был прав – я жил для того, чтобы и после моей смерти «Феникс» распахивал двери по утрам, сытно угощая старых знакомых и привлекая новых ароматом кофе.
– До свидания! – выходя, Дмитрий взглянул на небо, на котором начали появляться первые серьёзные тучи:
– Кажется, будет дождь…
Суббота.
ПЛЕМЯННИК
Придя пораньше, я первым делом включил музыку и начал проделывать свой ежедневный утренний ритуал – натирать до блеска стойку. Полы уборщицы вымыли до моего прихода, поэтому я, не беспокоясь за готовность «Феникса» к встрече посетителей, не торопясь закончил полировку, после чего позволив себе немного посидеть за компьютером, чтобы узнать о событиях, которые произошли в мире за ночь.
Начав с местных – а как иначе? – новостей, я сразу обратил внимание на заголовок, в котором говорилось о ДТП на центральной улице города: фамилия в нём показалась мне знакомой, но никак не могла там быть. Я открывал эту новость лишь для того, чтобы просто посмеяться над собой и заварить ещё одну чашку кофе, чтобы не чудилось всякое – уверенность в собственной ошибке была абсолютной.
Но ошибки не было – героем новости оказался мой панк.
«…крупный бизнесмен, владелец сети фитнесс-клубов был госпитализирован после того, как машина, которая управлялась вторым, пока неизвестным участником ДТП, вырезалась в столб. Поскольку уровень алкоголя в крови пострадавшего в несколько раз превышал норму, предполагается, что водитель автомобиля также был в состоянии опьянения, однако…»
Дальше читать я не стал – схватил телефон и набрал номер центральной больницы.
– Такой-то есть?
– Есть, – ответил мне сонный, скучный голос. – Два сломанных ребра, сотрясение, серьёзный вывих правой ноги.
– А что с ним сейчас? Я могу прийти?
– Сейчас он отдыхает, посещение не рекомендуется, – строго ответил голос, внезапно переменившись. – Кроме того, до Вас его уже беспокоили сотрудники полиции…
– Полиция?
– Я так поняла, обычная процедура – ДТП ведь. Что Вы меня допрашиваете, ну?!
– И всё-таки, если возможно....
– Вот те на! Вы ему родственник?
Я понял, что правда тут не сработает, поэтому пришлось идти по кривой дорожке:
– Да.
– Документы есть?
– Они в отеле, в номере. Я просто проездом здесь, приехал специально с ним повидаться, а тут такое…
– Без документов не положено, – мне показалось, что в железном до сих пор голосе проступили нотки неуверенности, чем я не преминул воспользоваться:
– Пожалуйста, девушка, – голос на том конце провода явно принадлежал уже даже не женщине – бабушке, что делало мою лесть ещё более приятной, пусть и очевидной, – я так волнуюсь…
– Ну хорошо, хорошо! Что Вы, в самом деле! Мы же люди, в конце концов.
– Огромное спасибо! – я бросил трубку и ринулся собираться.
Впрочем, какие у меня могут быть сборы? Снять фартук – и готово!
– Если будет мало посетителей, – давал я Андрею Ивановичу последние наставления перед своим отбытием, – пожалуйста, посмотрите кондиционер; может, у Вас получится с ним что-то наколдовать. Я скоро.
До больницы я долетел минут за десять – там меня уже ждали немногочисленный персонал, очевидно напуганный столь неистовым пылом. Обладательницу железного голоса я, к некоторому своему сожалению, не встретил – медсёстры, в чьи руки передали меня торопившиеся на утренний обход врачи, были молодыми, однако даже в их тонких, испуганных голосах уже проявлялись нотки стали.
– Вам сюда, – отчеканила одна из них, указывая на палату без номера, – только недолго – пациенту требуется покой!
Кивнув, я вошёл внутрь.
Моим глазам открылась ужасная картина: панк лежал на вытяжке, фиксировавшей сломанную ногу, голый по пояс. Знаменитую галерею его татуировок, впрочем, было практически не разглядеть – торс был перемотан, а обе руки забинтованы во многих местах. Самым страшным местом было лицо – израненное осколками стекла, оно почему-то оставалось голым, без бинтов. Покрытый множеством мелких, но глубоких ран, Лёха перестал быть похожим на человека, отдавая мифологической нечистью: чем-то вроде тролля или гоблина – и томагавк, ничуть не пострадавший и выглядевший даже лучше, чем вчера, только усиливал это впечатление.
– Что произошло? – я с ужасом взглянул на израненного панка.
– Да что, блин, могло произойти, – буркнул он, разъяренно глядя на меня единственным здоровым глазом и скрипя зубами от боли, – этот дебил предложил мне ночную прогулку, как в старые добрые. Мы к тому времени нагрузились более чем прилично, но оба были в здравом уме, так что я, блин, кретин, согласился – блин, думаю, ну сто раз же ездили: что может случиться?! Сели мы, ну, хорошенькие… Но даже ведь, блин, не это нас добило! У него в машине была бутылка – «лучший», блин, «коньяк в городе, дорогущий», – писклявым голосом изобразил он своего спутника. – Ну и всё, атас. Последнее, что помню – это задница этого урода, когда он убегал с места аварии.