Теперь в сторону столовой они шли куда медленней, ни он, ни она не спешили оказаться в толпе.
— Я хотела спросить, о Марине, — Снежана бросила быстрый взгляд на мужчину, отмечая, как между бровей залегает складка. Она не удивилась бы, если Марк снова отшутился или увильнул, но он, кажется, этого делать не собирался.
— Спрашивай.
— Она действительно такая…
— Стерва? — Марк озвучил слово так легко, будто это не вызывало в нем ни намека на угрызения совести или сомнения.
— Да.
— Действительно. Думаешь, а как иначе можно окрутить мужчину на замужество? Только стервозностью, шантажом и ложью.
Снежана хмыкнула. Поздновато он решил посвятить ее в подобные истины. Знала бы это раньше, давно была бы замужем, зашантажировав Самарского и изолгавшись ему же.
— А то, что она сказала о секретаршах? — слова Самойловой почему‑то плотно засели в памяти очередной зарубкой, рядом с воспоминанием о женщине у ресторана, фотографией Самарской с ребенком. Таких зарубочек становилось все больше.
— Моему секретарю пятьдесят, Снежана, и у нее в этом году родился второй внук, а работает она у меня уже столько лет, сколько благоволящая вам Марина Юрьевна числится в бухгалтерах. Я ответил на ваш вопрос? — Марк остановился, в очередной раз притянул к себе Снежану, заглядывая ей в глаза.
— Ответил, спасибо.
— Не за что. Что‑то еще?
— Нет.
— Хорошо, но если возникнут вопросы, я готов на них ответить, — разбавляя серьезность тона и взгляда, Марк склонился к губам девушки.
А потом, отстранившись, он снова увлек девушку за собой. До порога центрального дома оставалось всего несколько шагов, когда Самойлов нарушил тишину.
— Кто такой Дима? — он поднялся на первую ступеньку, оборачиваясь.
А Снежана застыла, вскидывая испуганный взгляд на него.
— В смысле? — девушка сощурилась, пытаясь прочесть мысли Самойлова по выражению его лица — спокойному, даже немного скучающему.
— Когда я вернулся вчера, заглянул к тебе, услышал звуки, не мог понять, ты зовешь или нет. Ты спала, но что‑то говорила во сне…
— Что? — Снежана сглотнула комок страха. Она понятия не имела, что разговаривает во сне, некому было о подобном ей сообщить, и тем более понятия не имела, что разговаривает о брате.
— Что говорила? — Самойлов продолжал сохранять спокойствие на лице, и ровность тона.
— Да.
— Я ничего не понял, просто звала Диму. Мне стало интересно, кто это. Но если не хочешь…
— Это брат, — облегченно выдохнув, Снежана попыталась улыбнуться. — Это мой брат.
— Ясно, — улыбнувшись в ответ, Марк снова повернулся, продолжая восхождение по ступенькам.
Снежана попыталась сделать то же, но на дрожащих ногах это достаточно сложно… Черт, даже так, даже далеко от дома она все равно возит с собой груз мыслей о брате. Кажется, от них не убежать и на край света.
Завтрак прошел для Снежаны абсолютно не радужно. Как бы Марк не пытался отвлечь ее от мыслей, в которые его даже не посвятили, это было невозможно. Девушка уделяла куда больше внимание своей тарелке и гнездящемуся в душе волнению.
Как‑то разом вспомнилось все, в том числе и то, что Дима говорил о возможном приезде.
— Прости, я, наверное, пойду прогуляюсь, — вымучено улыбнувшись, девушка отложила приборы, капитулируя перед тарелкой молочной каши, а потом, дождавшись кивка и обеспокоенного молчания в ответ, поднялась со стула, направляясь прочь.
У нее уже чертовски долгое время был один удивительный способ побега от реальности — она фотографировала.
Сегодня Снежана решила поступить так же — схватив дорогой сердцу фотоаппарат, она оправилась в противоположную от водохранилища сторону, надеясь отыскать там объекты, которые удалось бы запечатлеть на фотографии.
Лишь отойдя достаточно далеко, она дала себе возможность присесть на поваленное дерево, чтобы передохнуть. Потеряться ей было не страшно. Намного больше хотелось оказаться подальше от людей. Людей, которым свойственно задавать вопросы.
На ветку, рядом с ней, сел воробышек.
Пытаясь не спугнуть, Снежа навела на него объектив, делая первый снимок. Из него получилась достаточно удачная модель, малыш позировал несколько минут, оборачиваясь клювом, спинкой, раскрывая крылышки, чтобы взлететь, а потом складывая их, меняя свое решение.
А стоило Снежане подумать, что забавляться с птичкой достаточно, вспорхнул в небо, оставив в память о себе лишь колышущуюся веточку.
К сожалению, вечно гулять Снежа не могла. Рано или поздно нужно было возвращаться. Сначала — обратно в лагерь, к людям, а потом и домой, в мир реальности и ее проблем.
Решила ли она что‑то для себя во время прогулки? Нет. Если не смогла решить за три года, то какой смысл надеяться на жалкую часовую прогулку?
Лагерь же встретил ее непривычной даже для него живостью. Напоследок, решено было провести турнир стрельбы из лука. С главным призом, официальными восхвалениями победителя и фуршетом, которому суждено было перерасти в знатную пьянку.
— О, Марк Леонидович, у нас будет личный фотограф? — самой глазастой из присутствующих ожидаемо оказалась Марина. Она заметила, как Снежана спускается с пригорка раньше всех, о чем тут же оповестила, лишив Ермолову даже призрачного шанса остаться незамеченной.
Марк подошел к склону, протянул руку, помогая Снежане спуститься без эксцессов, намеренно игнорируя замечание Марины.
— Погуляла?
— Да. Здесь красиво.
— Если хочешь, мы можем уехать прямо сейчас, — Марк не был дураком. Пусть не понимал, почему, но видел, что настроение Снежаны как‑то резко упало.
— Нет, все хорошо, кроме того, у вас турнир…
— Поучаствуешь? — Марк забрал из рук Снежи фотоаппарат, кивая в сторону выставленных уже мишеней, ограждения.
— Неееет, — Снежа улыбнулась, активно махая головой. Зная свою удачливость, не позволила бы находиться на расстоянии пушечного выстрела всему живому, если когда‑то решилась бы на подобный экстремальный опыт. — Я лучше действительно поснимаю.
Марк спорить не стал, отпустил Снежану, а сам отправился ближе к ограждению, явно готовясь принять активное участие в действе.
И пусть желания последовать его примеру у Снежаны не возникло, она нашла способ отблагодарить его лично и его компанию за проведенные здесь выходные.
Фотографии с подобным мероприятий принято размещать на сайтах, в разделах посвященных дружественности трудового коллектива. Хорошие фотографии разместить будет куда приятней.
Для окончательной подготовки организаторам хватило пятнадцати минут, еще час был потрачен на инструктаж и обучение азам стрельбы, а потом началось само действо.
В поисках удачных ракурсов Снежана то и дело перемещалась, обходила стоявших поодиночке и компаниями людей, иногда фотографировала их, когда стрелял Марк отвлекалась, чтобы в очередной раз отметить, как красиво и точно получается у него.
— Бывшая? — когда люди понижают голос, в надежде сохранить беседу в тайне от находящихся рядом с ними, человек непроизвольно начинает прислушиваться, так случилось и на этот раз.
— Да.
— Я думала, он до сих пор не может никак решить что‑то с ней, а видишь… — Снежана почувствовала направленный на нее взгляд со стороны. — Видимо, решил.
Две барышни, кивавшие на первом завтраке Марку, хихикнули, по очереди бросив слишком очевидно направленные на Ермолову взгляды.
— Если честно, та мне нравилась больше. Я вообще думала, что он любит брюнеток, — очередной приступ смеха.
— Я тоже, да и вообще… Помнишь, та, которая приходила на прошлой неделе в офис?
— Кто?
— Ну, господи, ну та девушка, с кольцом. На дорогой машине… Которая была «по личному вопросу»… Они так долго сидели в кабинете, что я была уверена — ну не бизнесом они там занимались.
— С кольцом, говоришь? — шепот становился все громче и громче, давая возможность Снежане расслышать каждое слово. — Замужняя баба, а все туда же. Своего мужика не хватает, что ли?