- Спасибо, - Этна заложила руки за спину и продолжила мерять шагами поляну. - Что мы можем сделать в данной ситуации, чтобы обезопасить себя и Иефу? Например, мы можем её связать. Поскольку призрак у неё внутри видит и слышит всё то же, что и Иефа, то мы сначала свяжем её, а потом мы объясним ей, что есть шанс снова ходить, но шанс маленький и зыбкий. Что для этого мы воспользуемся магией. И что если Иефой завладеет в процессе лечения призрак, мы её убьём. Вместе с призраком. Чтобы она была готова.
- Но мы же её предупредим? - обеспокоенно спросил Стив.
- Нет, Стив, не предупредим, - вмешался Ааронн. - Мы не знаем, насколько Иефа может закрывать своё сознание от призрака - и может ли вообще. А значит, она должна думать, что на самом деле в смертельной опасности. Чтобы у Элены был выбор - бороться за контроль без шанса на выживание или сидеть тихо и ждать другого, более подходящего случая.
- Очень хорошо, коварные вы мои, только зачем вмешивать в этот процесс меня?! - всё ещё негодуя, воскликнул Зулин. - Я пропущу мимо ушей всё обидное, что ты мне сейчас наговорила, Этна, потому что это несусветная дичь. Я только об одном спрошу: почему бы Иефе не дать Элене разрешения на лечение... как там это называется - впустить? Да, так почему бы Иефе не впустить ведьму, чтобы она её вылечила изнутри? А дальше всё по плану: Иефа и её привидение думают, что в смертельной опасности, поэтому привидение сидит тише воды и ждёт подходящего случая. Другого подходящего случая, я хочу сказать.
- Зулин, если бы мы хотели на самом деле убить Иефу, мы бы именно так и поступили! - нетерпеливо воскликнул эльф. - Ты же был там, когда Элена её контролировала, ты же сам слышал! - добавил он уже тише, повинуясь предостерегающему жесту дриады. - Ну, вспомни - ведь всё предельно ясно! Элена проявилась впервые тогда, когда Иефа впервые по-настоящему захотела умереть, но если в случае с обычным подростком это были бы просто слова и эмоции через край, то с Иефой всё куда сложнее: она захотела и она умерла, пусть на долю секунды, пусть не до конца, но она - попытайся в это вникнуть - умерла по-настоящему, потому что в ней... - друид запнулся, замолчал, растерянно посмотрел на сопартийцев. - В ней всё-таки есть магия... какая-то своя. Боги мои милые... В ней есть магия! А я был уверен... Я думал...
- Ааронн, не отвлекайся!
- Ведьма сказала, что с каждым разом ей легче жить, а Иефе - труднее оживать, понимаешь? И мы не знаем, какой раз будет для неё последним, когда она умрёт окончательно. Вполне возможно, что как раз этот. Мы же не знаем, сколько раз Иефа... сколько раз ей не хотелось жить с тех пор, как... Грёбаные сусло-демоны, как я мог прошляпить в ней её собственную магию, как я мог спутать, не увидеть! - Ааронн схватился за голову и в ужасе посмотрел на дриаду.
- Это риторический вопрос, - грустно улыбнулась Этна.
- Ааронн! - Зулин от нетерпения - да сколько ж можно отвлекаться на ерунду?! - даже ногой притопнул. - Да хоть три мешка магии в ней - своей собственной - и еще сто бочек - заимствованной... я не умею лечить!
- Это очень простая формула, - успокоила его дриада. - Я тебе всё объясню, и ты справишься. Тебе важно просто начать, запустить процесс, понимаешь? Дальше организм сам всё сделает. Небыстро, постепенно, но сделает. Главное, чтобы ты искренне хотел ей помочь.
- Я хочу ей помочь, очень хочу ей помочь, но...
- Вот и прекрасно, значит, договорились...
- Да нет же!..
- А орка мы будем предупреждать? - подал голос Стив. - Как бы он не вмешался...
- Он вмешается, обязательно, - мрачно кивнул Ааронн. - Уж не знаю, какие у них там долги между собой, но он почему-то ведет себя так, будто Иефа не наш, а его собственный, личный бард.
- Он просто беспокоится за неё...
- Ой, брось! Орк - и беспокоится о ком-то, кроме себя? Этна, как можно быть такой идеалисткой? Это же... это же - орк! Да и наша Иефа, знаешь ли, особой душевностью не отличалась никогда, чтобы вот так...
- Ааронн! - дриада гневно сверкнула глазами. - Тебе должно быть стыдно.
- Так мы будем его предупреждать или нет, шантажиста-то? - снова вмешался Стив, который - как всегда, когда Ааронн начинал кампанию против орка, - испытал внезапный прилив симпатии к друиду.
Этна задумалась.
- Нет, не будем, - решительно сказала она полминуты спустя. - Очень не хочется так с ним поступать, но его придётся обезвредить - только деликатно! И тоже связать. Если его предупредить, он может случайно выдать наш план Иефе. Или, даже если не выдаст, она ни за что не поверит, что он согласился, а значит, призрак тоже заподозрит подвох. А если Иефа увидит, что мы его нейтрализовали - напоминаю, деликатно! - ей проще будет поверить в наши намерения... Мы дали ей достаточно оснований для этого... за последнее время. Она потом поймёт, почему мы так поступили.
- Если выживет, конечно, - буркнул эльф.
- Выживет, - воинственно ухватился за топорище Стив. - Пусть только попробует не выжить! А шантажиста, уж позвольте, я сам... нейтрализую. Три дня валяться будет.
- Этого я как раз и боюсь!
- Ладно, шучу. Хорошо, не шучу, мечтаю. Да будет тебе, Этна, глазами-то сверкать! Я аккуратно - Мораддином клянусь!
- Я прослежу, - пообещал Ааронн, и добавил тихонько: - и помогу заодно.
Дриада демонстративно вздохнула и закатила глаза, но комментировать не стала.
- Зулин, пока эти двое готовят план захвата, давай я тебе объясню, что от тебя требуется...
***
Орк шагал по лесу размашисто и мягко, и можно было бы, наверное, даже прикорнуть у него на плече и поспать немного, если бы не было так больно. О том, что происходило с ней, пока партия воевала с лесом, Иефа помнила урывками, но и этих воспоминаний хватало с лихвой, чтобы бояться снова закрыть глаза.
В какой-то момент, когда ей показалось, что она вернулась в каменный мешок, что всё наоборот - и это она застряла в теле ведьмы, и теперь так будет всегда - чёрная сырость вокруг, мокрая каменная кладка и боль, - в какой-то момент она услышала голос Нораха. Орк кричал ей, чтобы она впустила ведьму, и это было так странно, так неправильно, что Иефа будто очнулась от страшной липкой дремоты. И тогда мир начал двоиться: она лежала, скорчившись на земле в ночном лесу, и над ней бесновалась обезумевшая ведьма, и одновременно она слышала, как где-то далеко (близко?) переговариваются сопартийцы, и голоса их то приближались и становились резкими, громкими, то отдалялись, стихали, растворялись в лесном шуме, но не исчезали совсем - возвращались. А потом Элена вдруг остановилась. Застыла в широком замахе, но так и не ударила. И лес застыл вместе с ведьмой, каждой веточкой, каждым листочком, и ветер улёгся, и даже настырный звон в ушах прекратился, только сердце кузнечным молотом стучало где-то под лобной костью. Они говорили о том, что её надо убить - но врали так неталантливо, что Иефа даже не успела испугаться. Досада на такую глупую фальшь - вот, пожалуй, и всё... Хотя, нет, удивление. Как ведьма могла не понять, не распознать, что они притворяются?
А потом плотную ткань воздуха за правым плечом Элены распороло лезвие охотничьего ножа, ведьма вскрикнула испуганно и яростно и пропала. Отпустила, оставив после себя опоганенное нутро, истерзанное тело и страх уснуть. Иефа знала, что это до поры. Время работало против неё. Она чувствовала Элену, как, наверное, старые воины чувствуют навсегда оставшийся в теле осколок наконечника стрелы. И чем дальше, тем сильнее.
- Мы далеко? - спросила Иефа, сообразив, что Норах отошел от лагеря уже на довольно приличное расстояние.
- Смотря зачем ушли, - невозмутимо ответил орк и остановился. - Мы зачем ушли? Правда, что ли, по нужде?
- Нет, - мотнула головой Иефа, покраснела от смущения и ужасно рассердилась за это сама на себя.