Король Калеб зарычал на них, повернулся на пятках и широкими шагами вышел из зала.
— В конце концов, не все они дураки, — тихо прошептала я себе.
Я поклонилась им и схватила сэра Роберта за руку, которая тихонько дрожала. Я предполагала, что он только что понял, что его гнев снова взял верх над ним, и что его чуть не приговорили к смерти.
Мы вышли из здания, и те, кто протестовал, обрадовались. Как люди могут быть такими жестокими?
Я проигнорировала это и прошла с высоко поднятой головой. Когда мы подошли к экипажу, нас остановил мальчик, немного моложе меня.
— На пару слов, госпожа.
Я посмотрела на сэра Роберта, и мы последовали за мальчиком после того, как сэр Роберт сказал дракону ждать нас.
Было забавно, что я никогда не понимала латынь, а теперь бегло говорила на ней.
Мы побежали, чтобы не отставать от этого мальчика через длинный проход и в другой темный переулок.
Я ахнула, когда Древний, которого не было на приговоре, ждал меня. Тот, кто заставил меня чувствовать себя так неловко.
Сэр Роберт хмыкнул.
— Сэр Роберт, мне нужна минутка с Еленой, — мягко сказал он.
Мы оба были ошеломлены тем, как обратился мужчина к сэру Роберту. Он кивнул и пошел стоять на страже у входа.
— Прости за темный переулок, дитя мое, но если бы другие знали, что я здесь…
— Ваш дракон может читать ваши мысли?
— Мой дракон умер давным-давно.
— Жаль это слышать, — мягко проговорила я.
— Мой голос не имеет большого значения, но я смог увидеть их обоих внутри тебя, прежде чем узнал, почему ты там была.
— Спасибо.
— Ты не понимаешь, дитя. Катрина Сквайр была моей праправнучкой. Они рассказали тебе, как мы стали Древними?
Я покачала головой.
— Мир не всегда был против драконов, как ты знаешь. Несколько тысяч лет назад группа людей восстала. Мы всегда знали правду о драконах, мы впервые получили сущность от них давным-давно, я должен был оставить свою жену и детей так, как не должен был ни один мужчина. Они думали, что я мертв. Мы ушли далеко и жили с нашими драконами долгое время, это было мирно, и мы никогда ничего не говорили, даже когда король Александр изменил пути. Видишь ли, большинство наших драконов были Хроматическими. Только когда твой отец, король Альберт, боролся против него за права всех драконов, мы вышли вперед. Именно тогда я узнал о своей пра-пра-пра-внучке. Она не была королевской или благородной крови, но она была такой же, как ты.
— Так вы пытаетесь сказать, что мы родственники?
Он кивнул.
— Но держи это в секрете. Я могу потерять голову из-за этого.
Я округлила глаза.
— Я просто шучу.
Я тихонько ударила его.
— Не надо так шутить, — мы оба посмеялись. — Так как мне тебя называть?
— Называй меня так, как твоя мать, дедуля.
— Дедуля, — улыбнулась я.
— Увижу ли я тебя когда-нибудь снова?
— Тайком.
Я кивнула головой.
Он схватил меня за плечи дрожащими руками.
— Ты должна идти, и я обещаю, что скоро ты услышишь что-нибудь от меня, — он нежно поцеловал меня в голову.
— Спасибо, дедуля, — сказала я и оставила старика в темноте.
— Пойдем, — заговорила я с сэром Робертом.
— О чем вы говорили?
Я хихикнула.
— Вы не слышали?
— У него было какое-то блокирующее заклинание, и я мог видеть только его губы.
— Он просто сказал мне, что голосовал за меня. Он увидел во мне обоих моих родителей еще до того, как узнал, кто я такая, — я солгала, ну не совсем, он так сказал.
Возвращаясь назад, мы быстро нашли карету.
Констанс и Мастер Лонгвей ждали нас, когда мы вернемся.
— Где же ты пропадала? — спросила Констанция.
— Нигде, — ответила я.
— Мне так жаль, Елена, — сказал Мастер Лонгвей.
— Ну, по крайней мере, они не сбросили меня с моста.
Все трое смеялись, сэр Роберт улыбался, но смех клокотал внутри его.
— Я увижу их снова, когда найду доказательства.
Констанция притянула меня к себе, обняв за плечо.
— Это моя девочка.
Я засмеялась, и экипаж снова взлетел. У меня был великий, великий дедушка, который оказался одним из Древних.
Если это ничего не значило, я не знала, что делать.
Глава 37
Последние пару месяцев я училась по своему старому расписанию. По тому, что у меня было до того, как я превратилась в дракона.
Все в Драконии знали вердикт по моему разбирательству. О нем писали все газеты. Меня признали самозванкой. По крайней мере, так сообщало большинство заголовков. Мне было интересно, узнал ли об этом мой отец.