— Мама думает, что это о вас.
— Он никогда не полюбит меня, Сэмми.
— Не говори так. Ты не знаешь Блейка, как я. Он бывает очень милым, когда ему что-то нужно, Елена.
Я снова захихикала.
— Что, если я ему никогда не понадоблюсь?
— Никогда не встречала дент, чтобы в нем такое было. Кроме того, перестань думать о будущем и живи настоящим.
— Сейчас ты говоришь прямо как Люциан.
— Что ж, он должен был повлиять на кого-то.
Я снова захихикала.
— Я тебя обожаю, Саманта Лиф.
— И я тебя, принцесса, — она покачала головой, дразня меня.
— Теперь я понимаю, почему Люциан так этого не переносил.
Она захихикала, и мы пошли в ее комнату.
Я, как и раньше, спала на матрасе, расстеленном на полу. Я хихикнула — ну что за принцесса из меня получится. Получится такая, которая спит на полу и спотыкается о собственные ноги, и которая совершенно не представляет, какой должна быть принцесса. Не слишком много во мне от принцессы. Я вздохнула. Но все это совершенно ничего не будет значить, если мне удастся вернуть своего дракона и стать той, кем я должна была быть с самого начала.
— Вот увидишь, завтра все пройдет как по маслу, — сказала Сэмми сквозь сон, и я покачала головой, слегка усмехнувшись.
Мне бы ее уверенность.
***
Мне не снились обычные сны этой ночью. Я разобралась с парой из них, но почему мне все ещё снилось, что я обращаюсь в дракона, убившего Брайана, было для меня загадкой. Изабель считала, что это связано с моим чувством вины за его смерть. Её предположения были очень хорошими, и я думала, что мне, наверное, нужно просто принять это. Я все ещё видела сны о Каре, сны о том, что я дракон. Я так сильно скучала по ней. Я скучала по небу, по ветру, поддерживающему крылья и обдувающему чешую.
На следующий день мы поехали в Элм на лифте. И снова нас встречали протестующие. Их плакаты гласили: «Уличив тебя во лжи раз, мы сделаем это снова». Я не отвечала на вопросы, которые выкрикивали мне журналисты.
В Элме было ещё в десять раз хуже, но ближе к парку собралось больше людей, которые верили, что я та, кем себя объявила. Одна пожилая дама надела мне на шею цветочное ожерелье.
— У тебя внешность отца и грация матери, — ласково сказала она и улыбнулась по-старушечьи.
— Спасибо, — ответила я.
Сэр Роберт увел меня прочь. Мы встретили Боргена, дающего интервью перед входом в парк аттракционов.
Сердце грохотало, пока я со страхом ожидала момента, когда придется открыть хранилище. Оно не открывалось целых восемнадцать лет, а что, если оно больше никогда не откроется? Смогу ли я жить как обычный человек, которому не дано почувствовать ветер, бьющий в лицо, или не дано скользить по небу?
Люсилль крепко сжала своими руками мою.
— Все будет хорошо, — прошептала она, пока нас вели в уединённое место, чтобы там ждать окончания интервью Боргена.
Там нас уже ждали королева Маргарет и король Гельмут с Констанс и Мастером Лонгвеем.
Мама Люциана крепко обняла меня.
— Хранилище откроется, вот увидишь.
Я кивнула и глубоко вздохнула. Лучше бы так и было.
Король Гельмут тихо разговаривал с сэром Робертом, но я слышала каждое слово.
Король Гельмут извинялся перед сэром Робертом за многое.
Глаза Сэмми блестели от слез, пока она смотрела на них, не в силах сдержать улыбки. Изабель подошла к своей дочери и обняла ее. Жаль, что здесь не было Блейка, и он не видел этого.
Когда с прессой было покончено, Борген пришел за нами, чтобы отвести к дереву-вампиру.
Мы подошли к полянке и увидели гигантский дуб. Площадка перед ним была огромная, на ней стояло много зрителей, в основном, пресса и мои друзья с семьями.
Борген даже попросил некоторых отойти подальше.
— Мы не хотим, чтобы кто-нибудь поранился, когда хранилище откроется.
Последовали вздохи, когда люди стали расходиться все дальше и дальше, пока Борген не удостоверился, что теперь все будут в безопасности.
— Эта штуковина очень большая? — прошептала Бекки.
— Тшш, — шикнула на нее мать.
Сердце билось все громче и громче.
— Пожалуйста, откройся, — прошептала я одними губами, закрыв глаза.
Я почувствовала, что пара рук потерла мне плечи и привлекла в объятья. По запаху я поняла, что это мама Люциана.
— Хранилище откроется, — прошептала она мне на ухо.
Бекки и Сэмми стояли рядом с Люсилль и Изабель. Чуть ближе ко мне стоял сэр Роберт. Констанс встала рядом со своей сестрой, и они обе одинаково по-матерински улыбнулись мне. Было так дико видеть их вместе.