Я не могла отвести от него взгляд, так как мое тело, казалось, превращается в глыбу льда, но почему-то я все еще медленно отступала от него. Бегство может быть где-то во мне, но опять же никто никогда не обгонял Жнеца. Было известно, что души очень страдали, когда они убегали от него, и после того, как он, наконец, закончит с любым наказанием, которое он дарует мне, он потащит туда, где я должна быть в загробной жизни. Была ли я готова к этому? Что если я больше никогда не увижу Люциана или отца?
У меня во рту пересохло, но мне как-то удалось проглотить этот сухой твердый комок внутри горла, когда фигура остановилась в паре шагов передо мной.
Я не могла видеть лицо из-под капюшона, но знала, это то, что я действительно не хотела увидеть.
Бледные человеческие руки поднялись к капюшону, и он медленно откинул его с головы.
Мое лицо застыло в шоке, и вздох сорвался с моих губ, когда я смотрела в глаза того же цвета, который видела каждый раз, глядясь в зеркало.
Глава 31
У меня подкосились ноги, и я обнаружила, что припала на одно колено. Это он, передо мной стоял величайший из всех когда-либо живших королей, король Альберт.
В мозгу пронесся вихрь вопросов, например, почему они послали за мной именно его? Я его не знала, почему они не прислали моего отца, или Люциана, кого-то, кого я любила, и кто любил меня.
Я почувствовала, как он мягко прикоснулся к моим плечам и рукам.
— Горошинка, ты не должна мне кланяться.
Я подняла глаза и увидела доброе лицо человека, смотревшего на меня.
— Ты не представляешь, как долго я ждал этого момента.
Он уткнулся своим лбом в мой. Сердце загрохотало, а я продолжала смотреть на него.
Он слегка нахмурился.
— Ты знаешь, кто я?
Я кивнула.
— Вы король Альберт.
С его лица мгновенно сошла улыбка, и морщинки вокруг глаз от улыбки испарились. Я бы сказала, что ему стало трудно дышать. Он неловко встал и отвернулся, шатаясь, как пьяный, он сделал пару шагов от меня.
Ко мне вернулась сила, и я встала на обе ноги. А он упал на колени, а потом сел на землю. А затем резким движением вскинул голову и заорал в небо. Я прикрыла уши, потому что ничего не понимала. Никогда раньше не слышала, чтобы мужчина мог так кричать. Этот крик был полон скорби, сожаления и чего-то даже намного хуже, чему я не могла найти названия, но он вызвал у меня слезы, потому что я видела его боль.
Потом крик прекратился, и у мужчины перехватило дыхание. Спустя пару секунд я увидела, что его тело слегка сотрясается, и услышала тихий плач. Я знала, что должна подойти к нему, но не могла.
Я его совершено не знала.
Когда он, наконец, обернулся ко мне, он посмотрел на меня грустными, покрасневшими глазами, и у меня едва не разорвалось сердце. Его лицо выражало лишь сожаление и боль от предательства.
— Ещё я знаю, что вы мой отец, — вырвалось у меня.
Он снова взглянул на меня.
— Когда ты об этом узнала? — он встал и подошёл ко мне.
— Два дня назад.
Король с силой сжал челюсти. Он разозлился.
— Два дня назад! — заорал он, отчего я вздрогнула. — Ты должна была с самого начала знать, кто мы. Что случилось? — спросил уже мягче, и к собственному удивлению я обнаружила, что у меня по щеке стекала слеза, я стерла ее тыльной стороной ладони.
— Теперь это не важно. Теперь я знаю, кто я, — попыталась я успокоить его.
Я не могла справиться с его всплесками эмоций. На всех фотографиях он казался добрым и мягким.
— Где была Тания, Елена?
— Ты знаешь мое имя?
Он неловко улыбнулся.
— Конечно, я знаю твоё имя. Твоя мать дала его тебе при рождении.
Я кивнула.
— Не важно.
— Где она была?
— Она ушла, когда мне было два года, — сказала я, вздохнув.
Я тоже почувствовала себя преданной.
Левый уголок губы приподнялся, обнажая зубы и являя неприкрытый гнев.
— Я говорил твоей матери, что так и будет.
Он посмотрел куда-то мимо меня в толпу. Его взгляд остановился на чем-то, и я обернулась, чтобы посмотреть на то же, что и он. Я увидела сэра Роберта.
— Я должен был рассказать ему о тебе. Он бы остался.
— Папа… — так странно было произносить это, а он удивлённо, но в то же время с теплотой посмотрел на меня. — Блейку он был нужнее.