- Не может быть! - вскричал Ансельм и долбанул тяжёлым кулаком по столу, - Как пить дать укокошил своих дружков твой Горст, да и наплёл с три короба. Не могут кровососы ни говорить, ни одеваться. Чтоб мне попасть антилопе на рога, если это не так! Вон ещё бабка рассказывала, как её дядюшка Луц из Саксобурга однажды в заброшенную деревню после заката заехал, так из всех домов упыри попёрли, голые все или в лохмотьях, слов не говорят, только мычат и ревут, как зверье. Еле ноги унес.
Тут начался пьяный спор. Сапожник и мебельщик - каждый пытался доказать свою правоту по большей части угрозами да ругательствами. Сэр Даргул брезгливо отворотился. Похоже, больше сведений уже не собрать, пора возвращаться наверх. И тут Угрехват поймал взгляд незнакомца в уппелянде. Тот, оказывается, внимательно наблюдал за потасовкой и ухмылялся. Вдруг мужчина встал, поправил широкий пояс и направился прямиком к столику магов.
- Привет честной компании. Позвольте, господа, - его голос прозвучал, как пушечный выстрел, нет не по громкости, скорее по силе отрезвляющего действия. Даже Вилберт и Ансельм на мгновение затихли и уставились на вновь прибывшего. Меж тем люди на скамье подвинулись, и мужчина сел прямо рядом со старым чароплетом.
- Меня зовут Зиберт из Клозингена. Вы так громко кричите, что уже вся "Хромая устрица" вникла в предмет вашей полемики, - за соседними столиками одобрительно засмеялись, - И так как мне ваша свара изрядно надоела, я желаю положить ей конец.
Исследователь нежити с удивлением ответил, как новый сосед смог завоевать всеобщее внимание и вмиг успокоить горячие головы. Он излучал абсолютную уверенность, нет, не слова, а интонации, манера держаться и говорить играли на образ властного лидера.
- Эй, трактирщик, принеси-ка мне большой бокал красного вина, да полфунта запеченной свинины! - крикнул он через плечо, - Так вот, судари. Расскажу я вам одну историю. Нет, не о вампирах. Даже наоборот. Как-то хозяйка испекла пирог. Мимо проходили трое нищих и запросили подаяния прямо у неё под окнами. Она отрезала им маленький кусочек пирога и вынесла. Бедняки разделили его между собой. Тут мимо проходил монах и спросил, с чем был тот пирог. Первый голодранец сказал: "С яблоками", Второй: "С грушами", а третий: "С изюмом". Ну, и кто из них прав? - человек в уппелянде обвел собеседников выразительным взглядом, - А правы все, - решительно заявил он и добавил, - Очевидно, дама испекла пирог с разными фруктами. Это каждому из нищих досталось что-то одно. И здесь прав и ты, и ты, - Зиберт из Клозингена посмотрел на краснодеревщика и сапожника.
Ансельм насупился и поджал губу. Он считал, что в данном споре истина на его стороне, но решил против незнакомца не выступать. В противоположность ему Вилберт торжествующе воскликнул:
- Вот, я же говорил! - и многозначительно поднял указательный палец вверх. Но, не найдя никакой поддержки от соседей по столу сник и замолчал.
- Пора знать. Вампиры - существа разнообразные, и отличаются упыри друг от друга именно тем, насколько они похожи на людей, или иначе в какой мере им удалось сохранить человеческие качества.
Тут хозяин поставил перед рассказчиком большой кубок и тарелку с горячим мясом, и тот на миг прервал повествование. Теперь старый маг понял, какая тишина воцарилась в таверне. Все посетители ждали продолжения. Взгляд скользнул по стенам с рогами оленей и косуль, по мрачным ставням, по шкуре медведя над камином, по рядам бело-синих кувшинов, подвешенным за ручки, - всюду плясали кроваво-красные отблески пламени, везде играли насмешливые тени. В такие мгновения каждый суеверный селянин готов поклясться, будто видит в игре света и тьмы чумазых бесенят, проказливых хобгоблинов, падких до еды жирней, рачительных клураканов или даже хладных предвестников смерти. Конечно, наш герой в силу научных познаний, не мог допустить подобных домыслов, однако в недрах его души назревало иное.
Еще в детстве, когда рассказывали истории о призраках, он иногда замечал, как по венам да по позвоночнику прокатывалась волна жжения, к горлу подступал комок, а на глаза наворачивались слезы. Причем появлялись упомянутые ощущения лишь тогда, когда все изложенное оказывалось правдой. Теперь же обладатель странного дара мог не выдавать себя плачем или дрожью, но чувство все равно неизменно появлялось. Да, дорогой читатель, такое бывает редко. Но и перед нами человек незаурядный. Даргул Угрехват относился не к тем, кто попал в некроманты, потому что не выучил эльфийский, и не мог стать элементалистом. И вопреки распространенному ныне мнению, будто в маги идут только те, кто не умеет делать ничего полезного, не потому, что из него не вышло, например, мастера-ваятеля или способного шкипера. Нет, он имел врожденное сродство со смертью, и мир потусторонний время от времени посылал ему некие неясные знаки посредствам затушеванных озарений, смутных образов и скупых полутонов. Может быть потому, исследователь относился к тайному знанию с особым трепетом и не водил за собой армии скелетов, словно король свиту, как некоторые. Однако, мы отвлеклись. Вернёмся же в питейных зал "Хромой устрицы".
Тем временем Зиберт из Клозингена промочил горло и продолжил:
- Как вы поняли, вампиры могут быть разными. Как же так получается, что одни уподобляются животным, а другие могут произвести впечатление дворянина с изысканными манерами? Все очень просто, господа, и сложно одновременно. Элиту кровососов составляют могущественные создания. Они мудры, гибки разумом, владеют тонкими искусствами и при желании могут переметнуться в летучую мышь, волка или другое животное. Да, не ищите тайную метку на шерсти зверя. Если она и есть, упырь вцепится вам в горло раньше, чем вы сможете ее отыскать. Так вот, не секрет, когда вампир кусает человека, тот тоже может стать вампиром. И кровосос высшего порядка передаст своей жертве часть своих навыков и способностей. Но существует одно правило. Новообращенный всегда менее силен и умен, чем его создатель. Итак, первый кусает второго, второй - третьего, третий - четвёртого. Мало-помалу, разум начинает ослабевать, способности к магии пропадают, мышление делается менее связным, равно, как и речь. Зато увеличивается физическая сила, обостряется голод, даже тело приобретает животные черты, появляются звериные повадки. А потому, судари, вампир четвертого-пятого порядков - свирепое существо, мало чем отличающееся от волка, бешенного волка при том. Такой уже никого не может обратить. Таддель Толкователь также считает, будто мозг глупого крестьянина настолько примитивен, что из него никогда не получится сколь бы то ни было смышленого вампира.
Зиберт из Клозингена отхлебнул вина и закусил тонким ломтиком мяса, а сэр Даргул в очередной раз пихнул под столом Тэдгара, дабы парень не зевал, а внимательно слушал самое интересное свидетельство на сегодняшний день.
- А потому Таддель Толкователь пишет следующее. Могущественные вампиры высших порядков часто общаются с людьми, любят поиграть с ними, как кошка с мышкой. Они осторожны и осмотрительны, терпеливы, выходят на охоту реже, действуют хитро и наверняка, хорошо прячутся. Их трудно выследить и убить, а потому и век их долог. Иногда они возглавляют стадо примитивных кровососов. Вампиры низких порядков, наоборот, одержимы жаждой крови, свирепы, безрассудны и глупы. А потому быстро выдают себя и обречены на скорую кончину. Более разумные собраться, порой прикрываются ими, дабы спрятать собственные преступления. Поймают такого вот бедолагу, голову отрубят, думают: "Вот, дело в шляпе", - а истинный злодей всего лишь затаился.