«Будь благоразумна, Белла, — пыталась я вразумить себя. — Незачем влюбляться во француза, который тебя старше, особенно если ты тут ненадолго». Я подумала, что, как только мистер Роланд снова сможет ходить, он займет мое место, а меня отправят домой. И тут мне стало ясно, что мне не хочется уезжать.
Значит, придется доказать, что я здесь нужна. Это была пугающая мысль. Я видела, какие качественные и сложные торты печет мистер Роланд, и знала, насколько мне пока далеко до него. Но, возможно, я смогу научиться делать кое-какие местные пирожные и булочки и удивлю ими королеву. Я слышала, что она любит сюрпризы.
В тот день я усердно взялась за работу, зная, что королева, скорее всего, будет ждать своего ежедневного чаепития. Я испекла партию сладкого печенья по немецкому рецепту — ее величеству оно нравилось, а я уже делала его раньше. Потом я решила приготовить кофейный торт. Пришлось попросить у шеф-повара Лепина кофе и шоколадный порошок, который оказался именно таким рыхлым и влажным, как я надеялась. Я нарезала испеченные коржи слоями, промазала их кофейно-масляным кремом и взбитыми сливками и поставила готовый торт охлаждаться, размышляя, чем его можно будет украсить. Внезапно почувствовав, что кто-то стоит у меня за спиной, обернулась и увидела шеф-повара Лепина.
— Я поздравлять, — сказал он по-английски, а потом добавил на родном языке: — Выглядит аппетитно и радует глаз.
— Спасибо, шеф. Надеюсь только, что на вкус он не хуже, чем на вид.
— Уверен, так и есть, — кивнул он. — Вы произвели на меня впечатление.
У меня опять появилось все то же чувство неловкости. Когда он говорил «радует глаз», то смотрел вовсе не на тарелку: его взгляд путешествовал по моему лицу и фигуре. Хотя, возможно, я себе это только вообразила, пойдя на поводу у собственных фантазий.
В день прибытия королевы мы встали очень рано. Поезд должен был остановиться у вокзала в одиннадцать, и ее величество с сопровождающими ожидались в отеле к обеду. Нам вручили официальный список тех, кто приедет с ней. Выглядел он внушительно и даже пугающе. В общей сложности в него входило сорок человек: две дочери королевы — принцесса Беатриса и принцесса Елена, четверо малолетних детей Беатрисы, молодая кузина из Германии принцесса София Мекленбургская с женихом — графом Вильгельмом Шлоссберг-Гогенгеймским. Далее шел перечень тех, кто был рангом ниже: фрейлины ее величества, офицеры почетного эскорта, секретарь, врач, личная горничная, другие горничные, лакеи, шотландские волынщики и Абдул Карим — мунши.
Я обдумала этот факт: значит, индиец все же восторжествовал. Никакие обладающие властью и влиянием придворные не помешали ему сопровождать королеву. Просматривая список, я невольно улыбалась: ну как можно было поверить тому, что приезжает всего лишь леди Балморал, когда при ней половина британского двора, включая шотландских волынщиков в килтах?
Ранним утром я отправилась вниз, на рынок за снетками. На этот раз шеф-повар Лепин мне не встретился. Должна признаться, я была несколько разочарована этим: мне хотелось услышать его похвалу за то, что я беру с него пример. С обратным трамваем никаких сложностей не возникло. Я вернулась в отель и взялась за десерты: приготовила рисовый пудинг с кусочками миндаля, изюмом и большим количеством сливок, испекла пирожные, сделала яичный заварной крем.
К одиннадцати часам мы приготовили все, что запланировали: бараньи отбивные ждали, когда их зажарят, гарниры были готовы, лишившиеся костей каплуны лежали на тарелках. Теперь нам оставалось только ждать. Одевшись в нашу лучшую форму, мы вышли из отеля и выстроились в ряд вместе с остальными встречающими. Работники отеля тоже стояли с нами, включая и управляющего, который выглядел очень внушительно в длинном сюртуке, воротничке-стойке с острыми отогнутыми уголками и цилиндре. Пока мы ждали, солнце стало пригревать. Я заметила, что за территорией отеля начали собираться люди. У некоторых в руках был Юнион Джек[31].
В половине двенадцатого подкатил первый фургон с королевской мебелью, выгруженной из поезда.
— Проклятье, ты только посмотри на это! — прошептал мне в ухо Джимми. — Она привезла с собой эту здоровенную красную кровать! И шкаф! Она что, думает, у французов кроватей нет? — Тут он ухмыльнулся. — Небось, считает, во французских кроватях блохи скачут или они полны клопов.