Тут дверь открылась, и в кухню вошел граф Вильгельм, жених принцессы Софии. Мы все уставились на него. Граф огляделся вокруг и спросил:
— Вы английские повара, ja[34]?
— Совершенно верно, ваше высочество. Чем мы можем вам помочь? — спросил мистер Анджело, в то время как я замерла в реверансе.
— Очень надеюсь, что поможете, — с сильным акцентом произнес граф и направился прямиком к мистеру Анджело. — Меня в высшей степени разочаровала пища, которую вы подаете моим царственным родственникам.
— Почему же, сэр? — Напугать мистера Анджело было нелегко. Он шагнул вперед и остановился напротив графа.
— Fleisch![35] — воскликнул граф. — Совершенно недостаточно fleisch!
— Вы имеете в виду мясо, сэр? К обеду подали бараньи котлеты. И голубей.
Граф пренебрежительно отмахнулся:
— Это для старушек и изнеженный женчин. Я — мужчина! Мне нужно fleisch, чтобы поддерживать в себе силы. Где свиной шницель? Где rindfleisch[36]? Где знаменитые английские ростбифы?
— Простите, сэр, но это Франция. Здесь английских ростбифов не найти.
Граф Вильгельм нахмурился:
— Вы проявляете неуважение! Издеваетесь надо мной?
— Вовсе нет, сэр, я говорю чистую правду. Боюсь, в отеле не нашлось пока ни куска говядины, которая соответствовала бы моим высоким стандартам, — проговорил мистер Анджело. — Вы должны понять, что мы тут вынуждены отдаваться на милость французских мясников и того, что они нам присылают. Во Франции не едят мясо большими кусками. Оно тут дорогое, достать его не так просто. Но я уже дал об этом знать, и в случае необходимости нам будут присылать мясо из Англии.
— А я между тем остался голодным, — заявил граф.
Я сильно в этом сомневалась. Для молодого человека он был слишком уж круглым: его желтый атласный жилет едва сходился на животе.
— Вы должны сделать так, чтобы у меня было достаточно отличного мяса к каждой трапезе, — сказал он. — Если не бифштексы, пусть это будут печень, почки, мозги. Подкрепляющие продукты. Еда, подходящая для здорового мужчины вроде меня.
— Очень хорошо, милорд, — кивнул мистер Анджело.
Я поняла, что он не особенно понимает, как обращаться к немецкому графу — как к особе королевской крови или просто как к аристократу.
— И еще одно. — Граф погрозил мистеру Анджело пальцем. — Кто отвечает за nachspeisen?[37] По-вашему это будет пудинги.
— Мисс Бартон, — сказал мистер Анджело.
Вильгельм удивленно повернулся ко мне:
— Женчин? Вы позволяете женчин готовить?
— Мисс Бартон превосходно готовит, — заявил мистер Анджело, и я чуть его не обняла.
— Очень хорошо, — посмотрел на меня граф.
— Вам что-то не понравилось, ваше высочество? — спросила я.
— Эти пудинги — взбитые сливки, мороженое, всякие маленькие сладкие штучки — они для женчин. А вчера вы подали мильфей, которым мы в Германии кормим детей. Где клецки, пончики, английские пудинги на сале? То, что действительно насыщает!
— Прошу меня простить, сэр, — ответила я, — но королева не слишком любит тяжелые пудинги. А мильфей, наоборот, очень любит, особенно после дальних поездок. Вы, конечно, понимаете, что мы готовили то, что ей нравится. Дома она утверждает каждое меню. Уверена, так будет и здесь, когда ее величество как следует обоснуется.
— Тогда делайте ей этот ее мильфей и взбитые сливки, но, во имя всего святого, приготовьте мне нормальный пудинг.
— Я очень постараюсь, ваше высочество, — я сделала еще один реверанс.
Он определенно это одобрил.
— Отлично! Продолжайте. Продолжайте! — Он махнул рукой в нашу сторону, пошел было к выходу, но вдруг остановился. — Это что?
— Вафельные трубочки к чаю, — объяснила я.
Он взял одну трубочку, забросил ее в рот и, не успев прожевать, объявил:
— Неплохо! А этот торт? На нем шоколадная глазурь или кофе? — К моему ужасу, он провел пальцем по глазури, соскребая ее с поверхности торта, а потом облизал палец. — Ага, шоколад. Хорошо!
Он еще раз осмотрелся, и его взгляд упал на Джимми:
— А что готовить вы, молодой человек?
— Джимми — наш ученик, — ответил мистер Анджело. — Он пока только делает подготовительную работу.
— Очень хорошо! Продолжайте. — Граф кивнул и удалился.
Дверь за ним захлопнулась.
— Надутый наглец, — буркнул мистер Анджело. Его лицо сильно покраснело. — Явился сюда, сноб этакий, как будто он в собственном дворце.
— Только посмотрите на мой торт, — процедила я. — Мне придется соскрести всю глазурь и покрыть его новым слоем.