- Тогда как вы могли подать на меня в суд, как могли собирать компромат, чтобы получить опекунство?! - гневно спросил Гилберт.
- Я этого и не делал. Это все Эвелин, - грустно сказал Айзек. - Поверь, я никогда не пошел бы на такое.
- Я с ума сходила от желания иметь ребенка, - заговорила Эвелин. После появления Эрика на свет я была сама не своя. Мне стыдно об этом говорить, но я дико завидовала Мэри, ее счастливому браку, удачным родам, здоровому малышу. Ради ребенка я была готова на все, абсолютно на все. Я была больна.
- Я ничего не знал о том, что Эвелин звонила тебе, что она втянула в эту историю Мадригала, что они уговаривали тебя отдать Эрика, - продолжил Айзек. - Правда выяснилась, только когда жена начала ходить к психоаналитику. Мы смогли понять, какой запутавшейся невротичкой она была.
- К психоаналитику? - переспросил Гилберт.
- Да. Дошло до того, что ее желание иметь ребенка стало навязчивым. Наш брак начал рушиться. Тогда я предложил ей обратиться к врачу. - Айзек посмотрел на Эвелин. - Вначале она отказывалась, но зато теперь результаты прекрасные.
Женщина рассмеялась.
- Он спас мой здравый рассудок.
- После первого же визита в клинику она стала меняться. Теперь моя милая примирилась с тем, что у нас никогда не будет детей, и готова по-новому строить свою жизнь. И для нее очень важно получить твое прощение.
- Прости меня, - обратилась Эвелин к Гилберту. - Я не посчиталась с твоими отцовскими чувствами и думала только о себе.
Даже не о племяннике. Я была эгоисткой, опустив голову, закончила она.
Конни неприязненно подумала, что это самобичевание, несомненно, идея психоаналитика. Он похвалит послушную пациентку за старательность.
- Так что прости ее, если можешь, - закончил Айзек. - Мы оба будем благодарны тебе за это.
- Я постараюсь, - сказал Гилберт.
Айзек положил руку ему на плечо.
- Спасибо.
- А нельзя мне хотя бы одним глазком взглянуть на Эрика, перед тем как мы уедем? - с мольбой проговорила Эвелин.
Берт нахмурился и посмотрел на Конни.
Та кивнула. Кажется, враждебных действий больше не будет.
- Хорошо, - сказал Гилберт.
Конни встала.
- Я схожу за ним.
Сказав Коре, что у них гости, которые хотят увидеть Эрика, она привела малыша домой.
- Это твои тетя Эвелин и дядя Айзек, - сказал Гилберт, когда Конни с мальчиком вошли в гостиную.
Эрик вежливо улыбнулся. Ему было весело у Джека и не терпелось вернуться обратно.
- Какой ты большой! - взяв малыша за руку, воскликнула Эвелин. - Когда ты был совсем маленьким, мы с твоей мамой брали тебя с собой на ланч. Ты сидел на специальном стульчике, как принц, а все вокруг не сводили с тебя глаз. Ты помнишь? - спросила она, вглядываясь в лицо Эрика.
- Нет, - ответил мальчуган и сделал шаг назад.
На лице тетки было написано разочарование.
- А ты помнишь, как мы гостили у дедушки и катались на пони?
Эрик хмуро посмотрел на тетку и перевел настороженный взгляд на Айзека.
- Нет, - сказал он и резко выдернул свою ладошку. - А можно я опять пойду к Джеку? спросил он, глядя попеременно то на Конни, то на Берта. - Мы еще не закончили складывать большую мозаику.
- Я не против, - ответил его отец.
- Здорово!
- Нам уже пора, - заявил Айзек и пояснил, что у них скоро рейс на Сан-Франциско, а такси ждет за садом.
- Если захотите повидаться с Эриком, звоните в любое время, - сказал Гилберт.
Айзек улыбнулся.
- Спасибо. И спасибо за то, что ты понял все. Наверное, на твоем месте я бы Эвелин на клочки разорвал.
- Я был очень близок к этому, - глухо проговорил Гилберт.
Когда гости уехали, он обнял Конни.
- Слава Богу, мои тревоги закончены.
Едва она ощутила тепло его губ, как маленькая ножка топнула по гравию.
- Перестаньте! - крикнул Эрик.
Конни отпрянула. Она с горечью подумала, что была права, когда подозревала, что малыш будет ревновать отца к ней.
- Я не хочу, чтобы папа тебя целовал, - с ледяным видом заявил Эрик.
- Это было всего один раз, - примирительно сказала Конни. - И это вовсе не значит, что папа не любит тебя. Очень любит.
Берт присел перед сыном на корточки.
- Я всегда буду любить тебя, малыш.
Маленький кулачок стукнул его по груди.
- Но Конни - моя, ты не должен целовать ее! И обнимать тоже! Пусть она обнимает только меня!
Констанция от удивления рассмеялась.
Эрик действительно начал ревновать, но не того, кого они предполагали.
- Мы можем все вместе обняться, - сказала она.
Берт подхватил сына на руки.
- Отличная мысль, - заметил он, притянул к себе Конни и заключил их обоих в объятия.
Конни поцеловала Эрика.
- Ты доволен? - спросила она.
Эрик задумался, потом улыбнулся.
- Конечно. Мне так хорошо, что я не хочу к Джеку. Давай позвоним его маме и скажем, что я сегодня к ним не пойду.
- Хорошо, - согласился Берт. - Вместо этого мы с тобой как два мужчины отправимся в магазин, купим торт-мороженое и шампанское.
- А наша Конни накроет на стол и зажжет свечи, - добавил малыш.
Конни усмехнулась.
- Чтобы отпраздновать благополучное завершение всей этой криминальной истории?
- Да. И выпить за нашу семью, - сказал Берт.
- За семью?
- Да, за наши новые отношения.
Конни вдруг охватило волнение.
- Что это значит? - спросила она.
- Когда мы вернемся домой, ты переедешь ко мне, - серьезно проговорил Гилберт.
8
Утром Конни отвела малыша в сад. А сама решила закончить фотопленку. И голубой залив, и апельсиновая роща, и сам дом так и просились в кадр. Но она безвольно опустила камеру и тяжело вздохнула, перед глазами у нее все расплывалось. Скоро вернется Берт, а она еще не решила, что ему сказать. Как объявить, что между ними все кончено.
Конни всю ночь не спала и решила, что мысль о том, чтобы жить вместе, пришла к нему под влиянием момента. А потом понравилась. Еще бы не понравиться, ехидно подумала она. Он получит женщину, которая умеет создать домашний уют и с которой у него великолепный секс, - все это ему очень нравится. Но только нравится. От этого слова "только" ей захотелось рыдать.