- Вот это да! Наверное, ты обалдел.
- Не то слово. Не смог ни куска проглотить.
- Ты поверил ей?
- Да. По времени все совпадало, да и интуиция подсказывала мне, что она говорит правду. А теперь.., достаточно посмотреть на Эрика.
- Одно лицо.
Берт улыбнулся.
- Да. И еще Мэри рассказала мне, что насчет ребенка у нее был целый план. Во-первых, она выбрала меня - человека из здоровой фермерской семьи. Кто-то рассказал ей, что я подающий надежды дизайнер, так что по интеллекту тоже подходил. Меня выбрали как поставщика полноценных генов, - сухо бросил он. - Затем Мэри рассчитала день максимальной вероятности забеременеть, пригласила меня во Флориду - и все!
- Она вот так спокойно рассказала тебе об этом?
- Совершенно. Она даже поблагодарила меня за мою способность производить потомство. Мы взрослые люди, и ты понимаешь, что даже у двух здоровых людей может не получаться с детьми. Как у Редхиллов, например. Берт сжал зубы. - Я был в ярости. И из-за того, что меня так грубо использовали, и из-за того, что попался, как мальчишка.
- Так вот почему ты в тот раз не поверил мне, что я предохраняюсь?
Берт коротко кивнул.
- Прости меня, - сказал он и продолжил:
- Я сначала запаниковал, потом пришел в ужас. Но затем понял, что не могу отнестись к этому безразлично. Мне было не все равно, какой матерью моему ребенку станет Мэри. И на следующий день я поехал к ней домой и заявил, что у отцов тоже есть некоторые права.
- А до того ей не приходило в голову, что ты тоже захочешь играть какую-то роль в жизни собственного ребенка?
- По-видимому, нет. Как и то, что потом ребенок, возможно, захочет узнать, кто его отец.
- Странно как-то это все, - пробормотала Конни.
- А эта женщина вообще жила странно. Я спросил ее, как у нее с финансами. Выяснилось, что она бросила учебу, как только подтвердилась ее беременность. Что неудивительно, поскольку у нее была идея стать идеальной матерью для ребенка. Она ходила по детским магазинам и тратила остатки денег на одежду для малыша.
- А сбережений у нее не было?
- Она все потратила на оборудование детской комнаты. Мэри призналась, что не подумала о том, как оплачивать счета, когда родится ребенок. И тогда я предложил выплачивать ей месячное содержание.
- И она приняла это?
- Без малейших колебаний. Так вот, сам я твердо верю в семейные ценности, - заявил Берт. - Поэтому я хотел, чтобы мой ребенок был рожден в законном браке. Конечно, в наше время на такие вещи смотрят проще, но все же...
- Я понимаю.
- Я даже не хотел, чтобы люди знали о том, что Эрик зачат вне брака. Поэтому мы должны были чрезвычайно тихо и быстро пожениться.
- Мэри была согласна?
- Да, как и в вопросе с пособием. По-моему, она начала понимать, что ее план родить и самостоятельно воспитать ребенка не такая уж блестящая идея. Конечно, моя идея насчет нашего брака тоже не самая лучшая, но что мне оставалось делать? На моем месте так поступил бы каждый.
- Далеко не каждый, - возразила Конни. Большинство мужчин заявило бы, что раз она создала эту проблему без их согласия, то пусть сама и разбирается.
Берт пожал плечами.
- Может, и так. Но, как бы то ни было, через неделю мы тихо поженились - без гостей, свидетелями были случайные прохожие.
И Мэри переехала ко мне.
- Наверное, твои родители очень переживали, что ты не пригласил их на свадьбу?
- Они были просто убиты, - ответил он. Я же один ребенок в семье. Правда, потом я им все объяснил.
- А как вы с Мэри жили?
- До рождения Эрика все шло неплохо. Мэри читала много книг по подготовке к родам, ходила на специальную гимнастику и психотерапию. Но, когда мальчик появился на свет, все пошло прахом. Я думал, что материнская любовь заложена в женщинах природой, но к Мэри это не относилось. На людях она обожала демонстрировать свои чувства, но все остальное время оставалась совершенно равнодушной. Она никогда не ласкала ребенка, не щебетала с ним, как другие матери. - Берт посмотрел на Конни. - А вот ты стала бы. Вначале я думал, что у Мэри послеродовая депрессия, но несколько месяцев спустя пришлось признать, что она просто плохая мать.
- Тогда вообще непонятно, зачем эта беременность.
- Я могу только догадываться. Вероятно, поскольку Мэри всегда была занята исключительно собой, она потеряла интерес к ребенку, как только он стал самостоятельным существом. Или это тот случай, когда, получая желаемое, человек теряет к этому интерес.
- Но почему она вообще захотела ребенка?
- На этот вопрос может быть несколько ответов, - сказал Берт. - Один из них таков:
Мэри хотела привлечь к себе внимание отца.
Второй: хотела досадить Эвелин. Сестры всегда старались опередить друг друга, и Мэри таким образом решила взять верх над сестрой.
А может, тем, что она решила обойтись без мужчины, она хотела некоторым образом и отомстить отцу, который в детстве не уделял ей должного внимания.
- Или все вместе, - проговорила Конни.
- Да. Когда Эрик родился, Мэри стала несносной. Она потребовала, чтобы я нанял не только дневную, но и ночную няню, и стала часто и подолгу пропадать из дому. Я с ума сходил, ведь ребенку нужна мать. Так что до ухода на работу и по возвращении я часто сам кормил и пеленал сына.
- Ты, наверное, с ног сбивался.
- Да, но... - Берт улыбнулся, - дело того стоило. Эрик рос веселым и спокойным мальчуганом.
- А куда уходила Мэри?
Улыбка исчезла с его лица.
- Один Бог знает куда. Но я уверен, что она снимала обручальное кольцо и вела себя, как свободная женщина. Она постоянно жаждала мужского внимания. Знаешь, тогда, в машине, с ней был молодой парень, очередной кавалер. Он не получил ни царапины.
- Твой брак фактически распался.
- Да. Я никогда раньше не думал, что, женившись, буду думать о разводе. Однако такая мысль стала все чаще приходить мне в голову. Но я опасался, что Мэри потребует ребенка. А суды всегда более благосклонны к матерям.
- Ты думаешь, она стала бы настаивать?
- Пусть это кажется нелогичным, но все же я думаю именно так. Она решила бы, что ее грабят, вцепилась бы в ребенка, получила его и через пять минут забыла о его существовании. И все же я думал, что, увидев мою привязанность к Эрику, Мэри многое поймет и полюбит его. - Берт хрипло рассмеялся. Наивные мечты. Ей было все равно.