— Почему ты пошла в педвуз?
— Детей люблю, — рассеянно ответила Алиса, пытаясь вспомнить, не спускалась ли в сауну.
— Настолько? — удивился Фёдор. — Нет, я понимаю — своих, но любить свору сопливых, драчливых, крикливых чужих обормотов… Это выше моего понимания!
— Каждому своё! — отрезала она. — Дети намного искренней взрослых, с ними легче общаться, если им не врать.
— А ты что, никогда не врёшь?
— А зачем?
— Как зачем?! Все врут когда-нибудь в жизни…
— Не вижу смысла.
Алиса не видела смысла и в этой беседе. Что толку задавать ей вопросы, если скоро они расстанутся навсегда, и он забудет о её существовании!
А вдруг не забудет? Может, она так показала себя ночью, что он влюбился безоглядно и на всю жизнь? Алиса глянула на белокурого принца из-под приопущенных ресниц и мысленно покачала головой. Нет, тут полный облом. Никаких шансов…
Федор внезапно подсел к ней, запустил руку в волосы, лаская её затылок:
— Может, хватит болтать?! Займёмся более приятным делом?
Алиса от неожиданности не успела воспротивиться, и её губы встетились с его губами. Поцелуй оказался нежным, хоть и немного собственническим, властным, по-мужски сильным, опьяняющим сильнее всякой водки… Алиса попыталась сопротивляться, чисто из вредности — чего он тут с ней мачо строит — а потом внутренне махнула рукой. Гулять так гулять! Хоть один раз, но с таким красавчиком…
Вышло раз, и ещё раз, и ещё… Нет, не много-много, всего три. И после третьего раза Алиса снова отправилась в душ, а вернувшись, заявила Фёдору:
— Ты, конечно, на высоте, но больше меня сегодня не трогай!
— Сливаешься? — он снова показал белые зубы в улыбке. — Я думал, ты выносливей!
— Завтра продолжим, если будет желание! — Алиса в ответ подразнила его языком, особо ни на что не надеясь. К её величайшему изумлению, Фёдор с усмешкой кивнул:
— Завтра так завтра. Сделаешь мне массаж? Прямо сейчас?
— О как! — Алиса медленно заправила выбившуюся из-за уха прядь и облизала губы. Боже, что она делает?! Но спросила низким томным голосом:
— Нормальный или на всё тело?
— Нормальный, — хрипло ответил Фёдор. Простыня в районе его бёдер слегка шевельнулась. Алиса улыбнулась сама себе: неужели она сорвала куш?! Теперь главное — не переиграть! Но и не остаться обычной тихоней…
— Поворачивайся на живот!
Фёдор повиновался с явной неохотой, наверное, хотел держать её в поле зрения. Алиса поплотнее завернулась в полотенце и оседлала его ноги. Сейчас она казалась себе прожжённой гетерой, соблазнительницей высшего уровня, почти гейшей. Иллюзия опытности возбуждала и пьянила, хотя в глубине души Алиса всё так же робела перед белокурым принцем… Куш? Да поди ж ты… Но назвалась груздем — полезай в кузов. Играть придётся до конца.
Массаж Алиса делать умела и любила. Тренировалась на кошках, то есть, на папе. Когда он приходил уставший после суточного дежурства и, приняв душ, растягивался на диване лицом в подушку, Алиса усаживалась на его спину и мяла плечи тонкими, но сильными пальцами. Папа только постанывал от наслаждения, а потом говорил: "Доча, однажды в своей жизни ты сделаешь счастливым какого-нибудь балбеса!"
Быть может, именно Фёдор станет этим балбесом?
Пока он урчал от удовольствия и пытался тереться задницей о её ноги, Алиса с благоговением разминала безупречные мышцы. А потом Фёдор уломал её спуститься в кухню в одном полотенце и, чертыхаясь, варил дрянной кофе в щербатой турке. После кофе они обшарили всю дачу в поисках одежды, нашли свои шмотки почему-то в сугробе у крыльца. Сушили их перед электрическим камином, грызя самодельные сухарики из стратегических запасов Маришиных родителей, и Фёдор то и дело наклонялся к Алисе, притягивая её за затылок, целовал губами, пахнущими поджаренным хлебом, ничуть не смущаясь выползших из комы товарищей по пьянке. Алиса смеялась над его бородатыми анекдотами, ворошила растрёпанные светлые волосы и думала, что этот день останется навсегда в её памяти как самый счастливый в жизни.
Мариша подскочила сзади и обняла их обоих за плечи, затормошила:
— Дети мои! С вас хоть картину маслом пиши! На свадьбу позовёте, надеюсь?
Алиса смутилась. Какая, к чёрту, свадьба! Неизвестно, встретятся ли они с Фёдором ещё раз — а эта туда же! Свадьба!