Зал по такому случаю украсили воздушными шарами и гирляндами из гофрированной бумаги, и даже подвесили под потолком диско-шар, щедро посыпавший толпу солнечными зайчиками. Народ собрался разный: и молодежь из числа награжденных, и члены жюри, и чьи-то родители, и тетенька-ведущая с высокой укладкой типа «Бабетты». Мы зашли аккурат, когда вся эта солянка скакала под удивительно живучий хит «Рашн лалабай». Не буду строить из себя эстета: я запрыгала не хуже других, с восторгом выкрикивая на припеве «Ин зе на-а-айт!». Эффектная Настя в своем обтягивающем мини мгновенно произвела фурор. К песне «Распутин» от Бони-Эм вокруг нее собрался устойчивый кружок обожателей, в основном из полноватых дядечек за сорок. Среди них выгодно выделялся спортивный Витек, натянувший на лысину подарочную кепку с конкурса «На крыльях мечты». По мне, так вполне заслуженно.
Андрей тоже разошелся не на шутку, хотя в обычное время слушал какую-то заумную электронщину, под которую только вешаться хорошо. Но молодая кровь требовала движения, и Андрей танцевал. В полном согласии с ритмом, раскованно, пластично. В прошлом он наверняка занимался танцами, до того здорово у него выходило. Я неуклюже, но задорно отплясывала рядом, словно звезда сельских дискотек, пробравшаяся на сцену Мариинки. И чувствовала себя абсолютно счастливой… Пока не заиграли вступительные аккорды песни «Потому что нельзя быть красивой такой». Веселье прекратилось, на лицах женщин проступило одинаковое настороженно-выжидательное выражение. К нашей компании подвалил, покачиваясь на поворотах, Бронислав Иннокентьевич. От старичка в равных долях несло водкой и одеколоном «Командор» — давным-давно батя тоже таким пользовался, когда в этом еще имелся смысл.
— Прекрасная мадмуазель! — торжественно произнес Бронислав Иннокентьевич, с поклоном протягивая морщинистую ладонь. — Позвольте вас на танец!
Я вздохнула — танцевать с пьяным Иннокентьевичем мне совсем не хотелось. Но прилипчивого Стасова начальника без грубости было не отвадить, а грубить ему не хотелось. Ну, перебрал дяденька чутка, вспомнил молодые годы. Кто без греха.
— Простите, — Андрей приобнял меня за плечо, — но этот танец мадмуазель уже обещала мне. Но посмотрите, какая восхитительная леди грустит рядом с вами. А ведь на празднике все должны быть счастливы…
Мой друг ловко подпихнул Иннокентьевича к стоявшей неподалеку даме лет пятидесяти с прической, похожей на каракулевую шапку. Кажется, я видела ее среди членов жюри на поэтическом конкурсе, о чем косвенно свидетельствовало бархатное платье с воланами. Дама засмущалась, судья выпятил грудь колесом. Мы же с Андреем быстро затерялись среди танцующих пар.
— Ну как, ты довольна, что поехала? — Андрей положил руки мне на талию.
— Очень! И у нас еще осталась куча жвачки, — я обняла его за шею. Танцевать с профессионалом было неловко, учитывая, что мои движения больше напоминали топтание медвежонка.
— А завтра-то сколько веселья, — поддакнул Андрей. — Что меня ждет? Бег в мешках? Перетягивание каната?
Я рассмеялась. Спохватившись, завертела головой, но Вики нигде видно не было. А то меня уже замучило ее паранормальное чутье на наш тет-а-тет. Зато был Витек, вполне по-хозяйски державший Настю за талию. С каждым тактом его ладони опускались чуть ниже, к концу песни обещая накрыть обтянутый блестящей тканью аппетитный зад.
После медляка наша четверка пошла в разнос. Витек где-то раздобыл две бутылки вина, и мы по очереди отхлебывали из горлышка, спрятавшись за дверью женской раздевалки. Потом танцевали, смеялись, требовали включить караоке, бегали по коридорам и хохотали еще громче. У смеха не было причины, нас просто переполняло ощущение счастья, свободы, молодости и любви ко всему миру. Расходились по номерам в глубокой ночи. Парни проводили нас до этажа, по-товарищески пожали друг другу руки и убрели по своим корпусам. Настя выпила больше и потому сразу рухнула на кровать, не раздеваясь и не смыв макияжа. Я же сделала не больше пары глотков, захмелев скорее от атмосферы праздника. Но уснула тоже быстро, едва коснувшись головой каменной подушки, слабо пахнувшей сыростью в бельевом шкафу.