Я снова побежала. Достигнув конца коридора, скакнула в бок и прижалась к стене. Рядом, разинув рот, тяжело дышала Настя. Я хорошо помнила особенность этого зала: бортик вокруг бассейна очень узкий, не больше метра. Наискосок от входа имелась лестница для спуска, а оград, понятное дело, никаких. Судя по звукам, один из противников зацепился за стремянку. Другой успел разглядеть препятствие и поднырнул с края, злобно пнув мешающее ведро. Топот приближался, первым из коридора вырвался пляшущий луч фонаря, осветив примитивное граффити на дне пустой чаши. Не совсем пустой: крыша прохудилась, и в бассейне успела скопиться порядочная лужа, по чьей поверхности часто барабанили капли. Я приготовилась. Заслышав пыхтение, присела и выставила ногу поперек прохода. Мужик запнулся и полетел вперед, с криком рухнув в пустой бассейн. Глубина здесь хорошая, метра три, так что приложился он будь здоров, только брызги из лужи полетели.
Мы помчались дальше. Рассчитывать приходилось на одни детские воспоминания. Я знала, что при бассейне имелась сауна для работников лагеря. Совсем маленькая: парилка да крошечный предбанник с деревянным столом. Зато в ней имелся отдельный выход на улицу, запертый изнутри на простой засов.
— Сюда! — я указала на заветную дверь.
Настя, умница, умудрилась не потерять фонарик и теперь подсвечивала нам путь. Батарейка дышала на ладан, луч светил из последних сил, но лучше так, чем никак.
Вот и сауна, пропахшая плесенью и сырой древесиной, за ней — тесный предбанник, остатки осыпавшихся веников на стене. Я со всей силы ухватилась за железную ручку, рванула засов, навалилась на скрипучую, давно проржавевшую дверь. В лицо ударил запах дождя. Налетел ветер, выбивая из тела остатки тепла, но это было неважно. Мы вырвались!
Снаружи вовсю бушевала гроза. Я хотела свернуть за угол и броситься к лагерю, но вовремя заметила, что с той стороны кто-то бежит. То ли Маркел бросил свой пост, то ли к преследователям прибыло подкрепление. Пришлось рвануть в лес, надеясь на темноту и плотную завесу дождя.
Я бежала так быстро, как только могла. Скользила по гнилью поваленных стволов, перепрыгивала рытвины и крупные камни, уворачивалась от мокрых чешуйчатых стволов, словно несущихся мне навстречу. Одежда промокла насквозь. Я попыталась вытереть глаза подолом майки, но лишь размазала воду по лицу. Хорошо хоть ветер в лесу дул слабее. Настя из последних сил бежала следом, приотстав на несколько шагов. Дыхание девушки сбилось, носки туфель то и дело зарывались в кашу из земли и хвои. Фонарик давно сел, но и черт с ним, без него было безопасней.
Погоня не отставала. Я слышала голоса, видела круги света на деревьях и кустах. Нас потеряли из виду, но хвойный лес — не лиственный. Как потеряли, так и найдут, стоит нам только выбиться из сил.
— Я больше не могу!
Настя упала на колени и оперлась о землю руками, пытаясь отдышаться. Короткое платье задралось, к колготкам прилипли сосновые иголки. Растекшаяся косметика превратила красивое лицо в дикую маску.
— Еще немного, мы почти оторвались! — соврала я, поднимая девушку с земли и утягивая за собой.
И снова сумасшедший бег. Ледяные капли дождя, крики загонщиков, мелькание луны в разрывах туч. Вдруг ожил фонарик, так и болтавшийся у Насти на руке. Наверное, от тряски.
— Выключи!
Странный раскат грома, короткий и резкий. Настя сделала два шага и вдруг упала лицом вниз. Я кинулась к ней, схватила за плечо, перевернула. Из разорванного горла хлестала кровь, казавшаяся почти черной. Девушка смотрела прямо на меня, разинув в беззвучном крике испачканный помадой рот. Белки ее глаз казались до странного яркими и словно светились в темноте. А потом она вдруг разом обмякла и потяжелела.
Я поднялась на ноги, сделала шаг, еще шаг, набирая скорость. Перед глазами стояло ее лицо. Маска ужаса и боли. Дальше мое тело перемещалось без участия сознания, как заведенный автомат. Слезы текли по щекам, мешаясь с дождем. Мне хотелось повалиться на землю, колотить руками и орать. Но верх взяла какая-то программа, заставлявшая ноги двигаться, а глаза — выбирать дорогу. Шаг, шаг, прыжок, шаг. Вдох-выдох, выдох-вдох. Я не знала, куда бегу. Даже не понимала, с какой стороны за спиной остался лагерь. Начали болеть ноги, от голени и выше, это в мышцах скопилась молочная кислота. Дыхание сбилось, все труднее становилось удерживать темп. Погоня тоже начала выбиваться из сил — фонари мелькали далеко и разрозненно, голосов и вовсе не было слышно. Я отвлеклась и чуть не налетела на ветку. В последний момент затормозила, но тут же запнулась о вылезший из земли корень и упала лицом вниз. Перевернулась на спину, стерла залепившую глаза грязь. Вставать не хотелось. Хотелось лежать и смотреть на серые кроны на фоне черного неба. Настя… Как же так…