— Как вы тут оказались? — подозрительно сверля Алдера взглядом, сварливо поинтересовался шедший посредине гольд в круглой металлической шапке, блестящей на солнце отполированными боками.
— Прибыли, — мрачно прошипел вампир, и уставился на гольда так же подозрительно, — а ты кто такой, чтобы допрашивать добровольцев? Ну-ка, покажи указ!
— Мы — дозор! И имеем право проверять всех подозрительных! — задрал нос коротышка.
Тень пока не догадывалась, чего он добивается, но зато точно знала, почему командует именно этот гольд. Двое других были полукровками.
— Если бы вы были дозором, — скучающе произнёс Селайвен, — то знали бы свои собственные законы. Добровольцев не проверяют, а немедленно провожают к старшему мастеру этой горы.
— Мы знаем законы! — не сдавался гольд, — но добровольцы никогда не приходят с этой стороны!
— А свиток с законом, указывающим, с какой стороны они должны прийти, показать можешь? — Заинтересованно пробасил Изор, и гольд мгновенно насупился.
Но сдаваться ему явно не хотелось и, некоторое время он упорно размышлял, хмуря брови, сердито сопя и упорно не обращая внимания на ожидающих его решения гостей.
Таэльмина тоже обдумывала сложившуюся ситуацию, пытаясь понять, зачем её спутникам, давно знакомым с гольдами и особенностями их характеров, нужно так откровенно дразнить хозяев этих мест?
Выводов получалось всего два, либо эльфы и вампир нарочно тянули время, и тогда вставал вопрос, для чего им это было нужно. Либо они пытались натолкнуть их с Харном на какие-то догадки, и судя по тому, как искоса поглядывает на неё бывший наставник, эта версия ближе к истине.
Но о чем можно догадаться, если она видит гольдов всего третий раз и всегда они ведут себя одинаково и уже предсказуемо? Грубовато, бесцеремонно и совершенно не стесняясь собственной жадности. Настолько глупой, некрасивой и неоправданной, что последив за ними всего пару раз, невольно начинаешь чувствовать себя неизмеримо выше и благороднее.
"Как занятно… — чуть прикусила нижнюю губку тень, пристальнее всматриваясь в простоватую рожицу командира дозорных, — а ведь это очень удобная маска. Всегда играть роль жадных и глуповатых упрямцев, и пользуясь этой репутацией, всегда поступать так, как хочется тебе, невзирая ни на какие общие правила приличия и порядки!"
Можно даже нарочно отбирать среди своих сородичей тех, кто искренне верит, будто они и в самом деле должны именно так себя вести, или изначально отличается прирождённой скаредностью и тупоумием. И именно их ставить на ворота, в дозоры и в прочие места, где гольды сталкиваются с представителями соседних рас. Но в таком случае не может быть, чтобы вампиры и драконы давным-давно не догадались об этой игре и не попытались вычислить хитроумных гольдских правителей, когда-то давно придумавших этот способ, и незримо направляющих целую расу.
Интересно только, куда? Много бы тень дала, чтобы знать точно истинные цели и замыслы всех высших, развлекающихся этими очень непростыми играми, и какую именно роль во всем этом сыграли несчастные феи? И почему наказанным в итоге оказался её собственный народ?
— Баррак, ты нас звал? И зачем?! — строгий голос, раздавшийся откуда-то сверху, застал врасплох лишь Хатгерна и Мейсану, но все остальные дружно изобразили на лицах глубочайшее потрясение.
— Да, — важно ответил гольд в железной шапке, — мы поймали лазутчиков!
— Привет, Хорм, — небрежно кивнул вампир неизвестно откуда появившемуся гольду, — раз вам добровольцы не нужны, я открываю путь в Сверкающую долину.
— Кто такое сказал? — В голосе Хорма звякнул металл.
— Ну ты же сам слышал, как нас обозвали лазутчиками, — с наигранным изумлением вытаращился на гольда Селайвен, — хотя мы уже пять раз повторили, что мы добровольцы.
— И ты?! — с сарказмом прищурил маленькие глазки чистокровный сын горной расы, и Таэльмина вдруг догадалась, почему он не начал разговор до тех пор, пока не забрался на возвышающийся над тропкой камень.
Хотел, чтобы они смотрели на него снизу вверх. И значит это пока ещё не самый умный или влиятельный представитель гольдского племени, либо он слишком хитёр.
— И я, — спокойно подтвердил эльф, — имею полное право. Ну, раз так мы прощаемся, время дорого. Алдер, открывай путь.
— Как это открывай? — начал бледнеть Хорм, — вы ещё ничего для нас не сделали!
— Но ведь есть постановление совета, — хладнокровно сообщил Алдер, деловито махая руками, — добровольцы три раза сообщают о своём приходе любому жителю предела. И если их не принимают, могут идти дальше. А мы уже несколько раз сообщили об этом дозорным, и вот тебе уже два раза сказали. Значит, можем уходить.