Все эти мысли ураганом пронеслись в моей голове, потому что, едва избавившись от одежды, король оказался рядом со мной в кровати и вновь зацеловал всю, заласкал, удивительно быстро довёл до беспамятства и, под мои мольбы не останавливаться, овладел мною, вновь доказав, что наши тела словно созданы для подобного слияния.
Позже, когда мы лежали, обнявшись, приходя в себя и выравнивая дыхание, я вдруг вспомнила утренний разговор и советы, которые давала нам с Неарой Лиора. Интересно, помогло ли это моей подруге, рискнула ли она поговорить с мужем, объяснить, что именно ей нравится? А сама-то она это знает? Решится попросить о том, что я ей рассказала? И не спросишь ведь, хотя и любопытно. Ну, надеюсь, она сама завтра расскажет, если получится. Или не получится…
Вот мне, например, нравилось всё, что делал король, но кое-что — особенно, намного больше, чем всё остальное. Только я никогда ему этого не скажу — стыдно! Он ведь всё равно это делает, без всяких просьб.
Вспомнила и другой совет Лиоры. Самой мужа ласкать. Тоже страшновато, но… Про другое-то она права оказалась, когда про опытность своего сына говорила, не станет же она в этом обманывать?
Открыла глаза, оглядела мужа, то, что смогла. Он пристроил мою голову на своей руке, так, что я у него где-то под мышкой лежала, а он меня одной рукой поглаживал, то по плечу, то по спине, а второй — волосы мои перебирал. Это было приятно.
Может, так же попробовать? Ну, до волос его мне сейчас не дотянуться, до спины тоже, плечо гладить неудобно, нужно руку задирать. Но вот грудь — вся у меня под носом. Красивая, широкая, выпуклая, вздымается ровно, а ещё совсем недавно ходуном ходила. И соски на ней — маленькие, совсем не такие, как у меня.
Интересно, зачем мужчине соски, они же грудью не кормят. Да, но у драконов и женщины детей не выкармливают, а грудь и соски у них тоже есть. Наверное, для красоты и удовольствия, я только теперь поняла, как это приятно, когда грудь ласкают. А мужчинам тоже приятно?
Подумала-подумала — и решилась. Медленно подняла руку и осторожно провела кончиками пальцев по груди короля, готовая отдёрнуть их, если ему не понравится. Король напрягся, и я замерла, потом попыталась убрать руку, но ладонь мужа мне помешала.
— Продолжай, — чуть повернувшись и всё так же прижимая мою ладонь к груди, он заглянул прямо мне в глаза.
— Можно? — на всякий случай уточнила я.
— Да, — выдохнул мужчина и выпустил мою руку, разрешая делать всё, что я захочу.
На многое мне смелости не хватило. Я лишь немного погладила грудь, удивляясь твёрдости мышц под гладкой кожей — впрочем, чему удивляться, я и так знала, что король очень сильный, просто могучий, вон как со мной на руках по лестнице взбежал, — а потом рискнула прикоснуться к соску. Тот вдруг сжался под моими пальцами, а король застонал, напугав меня и заставив отдёрнуть руку.
На этот раз муж не пытался её удержать, он как-то молниеносно переместился, нависнув надо мной, впившись горящим взглядом. А к низу живота прижалось то, что недвусмысленно указывало — меня хотят, и сильно.
— Так быстро? — поразилась я. Даже вчера второй раз был не так скоро.
— Мне всегда тебя мало, — шептал муж, снова покрывая меня поцелуями. — И всегда будет мало. Я не хочу расставаться с тобой, моя золотая девочка, выпускать тебя из своих объятий, из своей постели, из своей жизни. Как жаль…
Он не договорил, склонившись над моей грудью, но я поняла. Я — человек, и скоро из его жизни исчезну. По драконьим меркам — очень скоро. Но пока я здесь, он хочет меня. И… и я его тоже хочу, кто же не захочет получать такое удовольствие?
Это было моей последней связной мыслью перед тем, как наслаждение, вызванное умелыми ласками мужа, снова заставило меня забыть, как думать, и всё, что я могла — только чувствовать.
Глава 10. КУПАНИЕ
День четвёртый
Я проснулась и улыбнулась новому дню, вспоминая прошедшую ночь. Мужа рядом уже не было, он вновь разбудил меня утром, подарил удовольствие, прошептал, как хотел бы остаться со мной, но долг зовёт, и оставил спать дальше.
Ночь была долгой и беспокойной, но я ни о чём не жалела, более того, согласна, чтобы так было всегда, особенно учитывая, что вполне могла выспаться утром.
После второго раза, того самого, когда я впервые сама прикоснулась к мужу, он унёс меня в уборную, где сам, без всяких горничных, приготовил для нас большую ванну с водой. Ну, вообще-то, готовить было несложно — открыть кран, а потом напустить в воду, наполнившую ванну, световых шариков, чтобы согреть её. Ванна было большой, не знаю, специально для двоих или просто королю положено такую, но мы прекрасно поместились там вдвоём.
Сначала я смущалась оттого, что король взялся сам меня купать, как маленькую, но это было почти так же приятно, что и ласки в постели. А уж когда он вложил мне в руки мыло и предложил помочь ему намылиться, то я снова забыла, что нужно стесняться. Или, наоборот, вспомнила, что не нужно. Король сидел на дне ванны и был скрыт водой почти по грудь, и вот то, что скрыто не было, я и намылила. А заодно и огладила грудь, плечи, руки, спину — это было так ново, интересно и, что уж скрывать, приятно. Мне понравилось прикасаться к мужу, сама от себя ничего подобного не ожидала.
К тому, что скрывала вода, я не прикасалась, а король не предлагал. Наверное, понимал, что для этого у меня пока смелости не хватит. Что мне нужно время. Может, когда-нибудь потом… Я ведь ещё два дня назад и представить не могла, что стану с удовольствием оглаживать грудь короля, размазывая по ней мыло и выводя по нему пальцами узоры. А вот теперь я это делала.
Саму меня муж вымыл всю. До самого последнего тайного уголочка. И вновь его умелые руки довели меня до такого состояния, что я даже не сразу уловила момент, когда его пальцы заменило кое-что другое. Моё тело, в отличие от затуманенного сознания, с радостью приветствовало вторжение, а сама я лишь спустя время осознала, что сижу верхом на животе мужа, упираясь коленями в дно, а руками ему в грудь, а его мужской орган находится глубоко во мне.
А так тоже можно?! Я широко распахнула прижмуренные ранее глаза и ошеломлённо посмотрела на короля, который, поймав мой взгляд, чуть улыбнулся, ободряюще кивнул, а потом, обхватив ладонями мою талию, стал приподнимать меня и снова опускать. И в какой-то момент я поняла, что двигаюсь сама, поддерживаю ритм, заданный его руками, а потом ускоряюсь, потому что для меня стало слишком медленно. Двигаясь всё быстрее и быстрее, я достигла, наконец, того удовольствия, к которому стремилась, и, обессилев, упала на грудь мужа. Почувствовала ещё несколько толчков, а потом и он напрягся и излился в меня.
Хорошо, что воды в ванне было только до половины, да и ту мы сильно расплескали, а король сидел, привалившись спиной к бортику, а то мы, наверное, утонули бы, поскольку какое-то время не могли даже пошевелиться.
Потом король дотянулся до пробки и выдернул её, и мы снова сидели, не шевелясь и стараясь умерить дыхание. К тому времени, как оно успокоилось, воды в ванне не осталось, и мне стало немного зябко, я поёжилась и крепче прижалась к большому тёплому мужу. И в тот же миг воздух вокруг меня потеплел — кажется, дракон обо всём догадался и применил ту же магию, которой служанки сушили мне волосы.
— Прости, моя золотая девочка, я не подумал, что ты замёрзнешь, — шепнул он, а потом отстранил меня. Я протестующе застонала, сил сидеть прямо совсем не осталось, а на нём было так удобно лежать. — Потерпи минутку, сейчас ляжешь в постель. Знаю, я совсем тебя измучил, но нужно смыть мыло.
И, действительно, смыл его с нас, поливая из ковшика чистой водой, зачерпывая его из ведра, стоящего рядом с ванной, — теперь я поняла, зачем оно нужно. Потом вылез из ванны со мной на руках — я с блаженным вздохом вновь прижалась к нему и примостила голову на широком и таком удобном плече, — и вновь нас окружил тёплый ветерок, быстро высушивая кожу. Как мы оказались в постели, я не запомнила, уснула раньше.
Дважды за ночь просыпалась я от ласк мужа, дважды, пусть и сквозь сон, с готовностью принимала его и то наслаждение, что он мне дарил. И последний раз — уже утром! Я не против, мне всё очень нравится, просто удивительно — откуда у моего мужа сил-то столько бралось? Любава рассказывала про своего мужа, так три раза за ночь — это даже много было, обычно меньше. А её Далибор уж точно помоложе короля был.