— Хочу тебя, — шепчет он хрипло. — Хочу тебя прямо сейчас, прямо здесь, Славка.
Отрываюсь от члена. Понимаю, что он сейчас трахнет меня, прямо под звуки классики, и самое главное — сама этого хочу не меньше его. Но странно, именно сейчас я чувствую себя шлюхой. Которую заставили, вынудили лечь под мужика. Чувствую себя грязной, это гадко. А минет даёт чувство хоть какого-то превосходства, позволяет мне контролировать процесс. Легонько, на грани боли прикусываю нежную кожу члена.
— Позволь мне сделать тебе хорошо, — прошу я.
Грубые мужские руки уже задирают наверх моё платье, и противостоять я ему не смогу. На глаза снова наворачиваются слезы, но реветь я не стану. А Давид останавливается вдруг.
— Тогда делай это, как следует.
Я делаю. Скольжу губами вдоль члена. Вбираю его в себя полностью, такого, кажется необъятного. Рукой помогаю, на мгновение вынимаю член изо рта, провожу языком по мошонке, заставляя Давида ещё сильнее сжать пальцы на моей голове. Я знаю, ему так нравится.
— Соси, — хрипло бросает он, и я продолжаю.
Саднит горло, слезы теперь уже настоящие выступают на глаза от непроизвольной реакции, дышать тяжело. Я стою перед ним на коленях и паркет больно врезается в кожу. Давид нажимает на затылок сильнее, удерживая член внутри меня так глубоко, как это возможно, не давая возможности дышать, а потом кончает.
Часть спермы течёт напрямую в горло, хочется кашлять, но я терплю, остаток несколько секунд держу во рту, затем проглатываю. Вытираю рот, одергиваю платье, поправляю безнадёжно испорченную причёску. Сажусь на свое место. На коленях красные пятна от пола. Перевожу взгляд на сцену.
— Мне кажется, Базиль переигрывает, — спокойно отмечаю я.
— Славка, ты невозможная, — смеётся, застегиваясь, Давид. Он выглядит удовлетворенным и расслабленным, внутри меня же все сжато в пружину.
Охрана молча появляется и занимает свои места. В антракт мы не выходим, так понимаю, Давид максимально ограничивает время проведённое в публичных местах. Нам приносят вино и свежие ягоды. Не стандартную клубнику, а чернику и малину, я так любила малину раньше…
Выходим мы немного позже остальных, но в фойе ещё много людей. Охранник помогает мне надеть пальто. Я себя чувствую потерянной, мне так хочется вернуть уверенность в себе, но не получается.
— Давид, — раздаётся чей-то голос. — Ты решил, наконец, приобщиться к культурной жизни нашего города?
Останавливаемся, ожидая группу мужчин. Тот, который окликнул Чабаша, обнимает его так, словно сотню лет не видел, и смертельно соскучился. Я смотрю на него. Высокий. Крепкий, не толстый, именно крепкий, словно медведь. Квадратная челюсть, короткий ёжик седеющих уже волос, и пронзительный взгляд серых глаз, который определял все. Мне не нравился этот человек, источающий силу и энергию, я видела в нем зло. Но Давид явно его не боялся, он не боялся никого.
— Как тебе постановка? — спросил седой.
— По-моему, Базиль переигрывал, — ответил Чабаш, нашёл меня глазами и улыбнулся легко. — Но я прекрасно провел время.
— Я слышал про твои заморочки с той землёй, Давид, — начал мужчина, а потом увидел меня.
Я стояла чуть в сторонке. Жизнь давно научила меня — в мужские игры не лезть. Всё равно ты только красивая игрушка для них, не больше. Они не видят в тебе равного себе. Поэтому я максимально дистанцируюсь в такие моменты.
Но этот взгляд… он не просто масляный, к таким я привыкла. Этот мысленно разорвал моё платье, поставил на четвереньки и изнасиловал. И если бы не Давид рядом, он бы так и поступил.
— Херня все, — отмахнулся Давид. — Я свое поимел.
Кивнул, прощаясь, взял меня за руку и повёл прочь. Я шагаю и чувствую на себе этот тяжёлый мужской взгляд. Всё будет хорошо, сказала я себе. Я просто сделаю свое дело, заберу Серёжку. И не будет никаких мужчин, минетов в ложе под звуки классики, сбитых коленок. Это не моя жизнь больше.
— Кто это? — не сдержалась я.
— Гараев, — откликнулся Давид. — Губернатор. Не забивай ерундой свою хорошенькую голову.
Автомобили, в которых мы и охрана, движутся к моему отелю. Я молчу, хотя не нужно молчать. Молчанием не зацепить. Смеяться нужно и совершать глупости. Нужно быть интересной, а не унылой.
— Поехали ко мне? — вдруг удивляет Давид.
Застает меня врасплох. Я бы может и поехала, это вполне бы входило в планы. Но сегодня Виктор сказал, что позволит мне поговорить с сыном. Без сынишки меня ломает и выворачивает изнутри, и этот разговор нужен мне, как воздух.
— Прости, на сегодня у меня другие планы.