Мы оба — и я, и князь — понимали, насколько невероятно мое предположение. Услышь он его еще вчера, Грасаль бы точно рассмеялся надо мной, не сочтя его достаточно весомым, но инцидент с диадемой все же заставил его на мгновение задуматься и лишь затем покачать головой:
— Викару незачем скрывать, что он был женат. Царь никто, пока не оставит наследников. В отсутствии других претендентов на престол даже дочь может сыграть важную роль для укрепления власти.
— А если он этого совершенно не жаждет? — тихо озвучила я то, что не могло не прийти в голову князю.
— Это не более, чем пустые надежды, Айрин. Ты бастарда, смирись.
Дамиан Грасаль держался твердо и непоколебимо, но в изумрудных глазах я видела, что посеяла семена сомнений. Он не верил, что его картина мира могла резко затрещать и развалиться на куски, открывая совсем иную реальность.
Признаться, я тоже мало на это надеялась, что не отменяло дерзкого желания указать князю на его промах.
Я промолчала, укоряя себя за потребность затронуть больную тему. Меня стало укачивать, и веки сами собой опустились от усталости. Я задремала, погрузившись, как мне показалось, в неглубокий сон. Периодически просыпаясь, каждый раз наталкивалась на задумчивый взгляд князя и снова закрывала глаза. Экипаж стремительно мчался по лесу, подпрыгивая на ухабах и укачивая мерным звоном колес. Внутри кабины пахло лесной хвоей, пряным духом осенних листьев и бодрящей свежестью ночного дождя, а где-то поверх всех этих запахов разливался древесный мужской аромат, непохожий ни на что более.
Спина быстро затекла от жесткой спинки сиденья. Какую позу я бы ни приняла, все равно было тесно и неудобно. Постепенно привыкла к монотонному шуму экипажа, совсем перестав его замечать. Зато рядом, будто бы над ухом, стало раздаваться громкое сопение.
— Вы слишком громко дышите, — сквозь сон пробормотала я советнику, устраиваясь поудобнее на сидении. В кабине заметно потеплело, но вдыхаемый воздух все равно казался слишком холодным и колючим, попадая в горло.
В уме пронеслось, что подобное высказывание может дорого мне стоить, но эту мысль затянуло зыбучим песком сна.
Экипаж подскочил на очередной кочке и мелко затрясся.
— Зато вы даже очаровательны, пока не открываете рот, — почудилось мне, смеясь, проворчал Грасаль.
Я провалилась в глубокий мир сновидений, где не было места для надоедливого князя, преследующего, где бы я ни оказалась. Неудобство кабины уже перестало меня волновать…
Мев проводила взглядом отъезжающий экипаж. Верь она в Треокого, то обязательно бы помолилась, но после пережитого утратила всякие надежды на его существование. Если бог и существовал, то только в сердцах ему служащих.
Наивная Айрин наверняка обрадовалась, что избежала нежеланного брака, даже не подозревая, что теперь ее ждет. Мев как никто понимала участь марионетки Дамиана Грасаля. Когда-то ее сердце тоже горело, но теперь его покрывала толстая корочка льда. Мевил жила без сожалений и угрызений совести.
Настоятельница отошла от окна и села за стол. Некоторое время она просто рассеянно смотрела прямо перед собой, затем достала два бокала. Стекло призывно зазвенело, не оставляя выбора. Подумав немного, Мев вытащила графин с сагасским бренди, к которому давно пристрастилась, и налила любимый напиток, чтобы тут же выпить залпом. По телу разлилось приятное тепло. Она облизала губы, смакуя терпкое послевкусие.
Все повторялось. Раз за разом. Только Мевил уже перестала быть робкой. Смелости не прибавилось, зато она научилась хладнокровию, топя чувства в крепком алкоголе.
Мев вздохнула и, оперевшись локтями о стол, закрыла руками глаза, воскрешая в памяти прошлое. Князь запретил своей протеже провожать экипаж, справедливо подумав, что она не сдержит мыслей. Она его не винила… По-своему советник царя поступил верно. Время узнать всю правду для Айрин еще не пришло.
Но есть тайны, которые не знает даже Дамиан Грасаль. Айрин совершенно не догадывалась, как сильно походила на мать. Даже не внешне — характером. В горле настоятельницы пересохло, когда она подумала, как отреагирует князь, узнав, что именно Мев от него скрывала все это время.
А ведь Айрин с самого начала представляла для князя кладезь с секретами. Викар спрятал ее хорошо, но недостаточно хорошо, чтобы о его дочери не узнал лорд Семи Скал. Едва догадываясь о возрасте бастарды, Дамиан уж точно не ожидал увидеть вместо розовощекой малышки красивую девушку, не боящуюся дерзить даже князю. Все постоянно шло с ней наперекосяк. Даже в монастыре заложница мага не смогла жить спокойно, отыскав ни много ни мало утерянную реликвию царского рода.