Палех обернулся, в очередной раз удивившись, как они с агентом похожи. Невысокие, коренастые, седеющие мужчины за пятьдесят. Если не знать наверняка, что родной брат короля погиб, ещё будучи первым принцем, можно принять за него Стокетта. В своё время агенту предлагали исполнять роль двойника его величества, тот благоразумно отказался, предпочитая более деликатные поручения.
Визитёр энергичным движением одёрнул полы чёрного сюртука. Поклонился.
— Как дела, Стокетт? — король указал на стоявший у стены стул, сам сел в кресло между окнами.
Агент недовольно прищурился, садиться не стал, снова поклонился и заговорил противным скрипучим голосом:
— Улов небогат, ваше величество. Трое мужчин солидного возраста, две пожилые дамы и девушка восемнадцати лет.
— Просватана? Кто родители?
— Сирота. Воспитывается в колледже элитных невест. Бал, где выпускницы выбирают женихов, ещё не состоялся.
— Кто же оплачивал обучение сироты?
— Неизвестный благодетель.
Палех побарабанил унизанными перстнями пальцами по лаковому подлокотнику кресла и покачал головой:
— Всего одна. Действительно, негусто.
Истощение магии зрячих началось вскоре после трагической смерти Алинка, это ли не наказание за грех братоубийства? Можно сколько угодно раскаиваться и винить себя за участие в заговоре — совершённого не изменить. Теперь приходится действовать, используя по максимуму оставшиеся резервы.
Агент нарушил паузу:
— Мы можем ещё раз попробовать. Сопряжение не прекратилось. Давайте откроем ещё один кордон.
— На юге?
— На юге опасно. Побережье плотно заселено, и граница рядом. Если Сводящие уйдут в Лагун, получим ноту протеста.
Стокетт прав. Искать зрячих среди рыбаков, торговцев и матросов бесполезно, а лишняя сотня сумасшедших наверняка обернётся недовольством населения. Кроме того, король соседнего Лагуна давно метит на место представителя в Союзе миров и вполне способен воспользоваться промахами Портии в защите Шахитона от Сводящих. О том, что открытие порталов не ошибки, а продуманный план, тем более никому знать нельзя. Даже собственному сыну Палех не открывал всей правды, хотя именно на Данаира делал ставку в большой игре.
— Поступим так, Стокетт, — король встал и, потирая руки, прошёлся по комнате, — поезжай в этот колледж и посмотри, что за девушка. Разузнай о ней всё. Если есть хоть какая-то возможность убедить первого принца жениться на ней, постараемся это сделать.
— А если его высочество заупрямится? Будем пускать Сводящих?
Палех остановился, окинул агента хмурым взглядом:
— Прежде я хочу собрать сведения о жертвах. Как бы народ не поднялся.
— Мудрое решение, ваше величество, — поклонился Стокетт. — Прикажете отправляться в путь?
— Поезжай! И не особенно мешкай.
Дождавшись, когда визитёр скроется за скрипнувшей дверцей, король задвинул щеколду и направился к противоположному выходу, о котором не подозревал Стокетт. Ещё будучи вторым принцем, Палех уяснил: полагаться целиком нельзя ни на кого. Именно доверчивость и самонадеянность сгубили брата, которому прочили роль правителя Портии. Судьба в виде заговорщиков распорядилась иначе: Алинка и его беременную жену зарезали прямо на супружеском ложе. Помнится, Палех отказался смотреть на результат покушения, и хоронили убиенных в закрытых гробах, всё равно жуткая картина время от времени всплывала перед мысленным взором, скорее как предупреждение и призыв к бдительности, чем угрызения совести. Совестливость — непозволительная роскошь для короля.
Надышавшись пылью в длинном извилистом коридоре, упиравшемся в королевский кабинет, Палех с удовольствием выбрался из-за отцовского парадного портрета и старательно отряхнул мундир от прозрачных нитей паутины — уборщиц в тайные ходы не пошлёшь. Придирчиво изучив своё отражение в зеркале, удовлетворённо кивнул: всё в порядке, можно приглашать первого принца на беседу. Первого и единственного, увы. Хотя, помня собственную историю, его величество прекрасно представлял, насколько обидно быть вторым. Возможно, поэтому Создатель осчастливил его единственным наследником.
Данаир будто ждал приглашения, залетел в кабинет с весёлой, казавшейся отцу неуместной улыбкой:
— Звали, ваше величество?
Палех вышел из-за стола, кивком указал на кожаный диван в дальнем углу. Сел первым. Принц расположился с противоположного конца, устроив руку на спинке и забросив ногу на ногу. Хорошо, что здесь никого. Блюстители манер попадали бы в обморок, видя позу его высочества. Разгильдяй! Балует отпрыска королева. Неудивительно, Данаир пошёл в её родню: высок, хорошо сложен, синеглаз, имеет правильные черты лица. Разве что мелькавшее порой выражение высокомерной подозрительности даёт понять, кто кроме матери участвовал в зачатии.
— Разговор серьёзный, сынок, — предупредил король.
— Когда у нас случались другие, папа? — усмехнулся Данаир, сел, однако, ровнее. — Слушаю.
— Твою помолвку с маркизой придётся разорвать.
— Как? — принц подался вперёд. — Этого нельзя… мы с Отриной любим друг друга! Отец, вы сами…
— Обстоятельства изменились. Отрина замечательная красивая девушка, у неё влиятельная родня, лучшей невесты нельзя желать, будь она Зрячей.
— Зачем королеве никчёмный дар? Никто не пошлёт слабую девушку на кордон, а во дворец Сводящим не заползти…
Палех поднял руки, раскрыв ладони. Повинуясь требовательному знаку, первый принц умолк. На его лице появилось то самое выражение неудовольствия и подозрительности. Отец отвернулся и стал говорить, игнорируя реакции:
— Тебе должно быть известно, появление Зрячих среди населения напрямую зависит от короля, обладает ли он «никчемным» даром. Именно поэтому моего брата женили на девушке, способной поделиться с ним врождённой особенностью — Алинка готовили к трону. Мне же посчастливилось выбрать невесту по сердцу.
— Тем более вы должны меня понять! Мучиться всю жизнь с нелюбимой лишь потому, что она Зрячая…
— Никто не заставляет тебя мучиться. Главное — получить от жены дар. Потом можно и овдоветь.
Теперь Палех посмотрел на сына, Данаир казался заинтересованным.
— Вы уверены, что всё получится? — спросил он.
— Что именно? Невесту тебе ищем. Уже есть одна претендентка из низов, познакомишься с ней в ближайшее время.
— Даст ли моя женитьба нужный эффект? Я об этом. Откуда уверенность, что Зрячих после этого станет достаточно?
— Так говорят летописи. Я бы не стал принуждать тебя, не будучи уверенным. Тем более когда девушка из низов.
Король лукавил. Стал бы! Он готов ухватиться за призрачную возможность, лишь бы удержать власть. Слухи о том, что на кордонах почти не осталось Зрячих и пограничникам приходится полагаться на ощущения, распространяются с удручающей проворностью. Ещё год, от силы два, и аристократия начнёт требовать смены правящей династии. Шпионы доносят, что кое-кто уже шепчется, предлагая призвать на трон лагунского герцога. Иностранцев им тут не хватало!
Данаир сжал виски ладонями, зарывшись пальцами в густые волосы, очень глубоко вздохнул. Потом опустил руки, резко повернувшись к отцу:
— А что, если сделать её любовницей?
— Кого? — удивился король.
— Эту вашу Зрячую! Раз она не благородных кровей…
— Ты прав, — задумчиво поскрёб подбородок его величество, — девушка сирота, хотя и воспитывается в колледже элитных невест, что несколько усложняет дело.
— Я могу пообещать жениться и…
— Полюбит ли она настолько, чтобы преступить нормы морали?
— Вы сомневаетесь во мне?
— Ничуть! — криво улыбнулся король. — Прошу только, действуй аккуратно. Не напугай девицу. Вероятность, что мы сумеем найти другую невесту, слишком ничтожна.
Первый принц встал и поклонился:
— Могу идти? Отрина собирается отдохнуть у моря. Хочу проводить будущую королеву в дорогу.