Барона Валлита, несмотря на его неблаговидную роль в давних событиях, не изгнали, что ужасно злило принцессу. Пусть заговорщик оставил в живых первого принца и его новорожденную дочь, спрятав от преступного Палеха, Умиляна выжила лишь благодаря случайности. Разве можно такое прощать?
Однако барон каялся в старых грехах и клятвенно заверял, что жизнь положит на то, чтобы исправить прежние ошибки. Когда Злата попыталась уговорить отца выгнать старого интригана со всех постов, король только вздохнул и развёл руками. Такой человек ему был нужен.
— Не переживай, — успокаивал девушку Алуст, — мы обвешаем твоих родителей и всю их охрану таким количеством амулетов, что Валлит скорее истощит магическую силу, чем сумеет на кого-либо воздействовать недолжным образом.
— Разве можно доверять хитрому лису? — возмущалась Злата.
— Доверять нельзя, а привлечь на свою сторону полезно, — нравоучительно заметил друг, — я немного просканировал его мысли…
— Что? — удивилась девушка. — Как это — просканировал?
Алустон смущённо отвёл глаза:
— Копание в голове, конечно, не приветствуется, но в крайних случаях…
— И что же там, в этих мыслях? — Злата отмахнулась от деликатности темы.
— Барон винит Палеха в преждевременной кончине дочери, а на внука злится за упрямство и откровенно демонстрируемое пренебрежение к деду. К твоему же отцу относится с уважением и несколько расстроен из-за поступка с Умиляной, хотя оправдывает себя тем, что считал роженицу обречённой.
— Несколько расстроен, — передразнила друга принцесса.
— Не волнуйся, ваше высочество, — ободряюще пожал ей руку Алуст, — всё будет хорошо. Завтра мы с тобой возвращаемся в академию, так что советую пообщаться с мамой на прощание.
Сам он отправился к наблюдателю за переданной Диором посылкой — стажёр не шутил, говоря об охранных амулетах, считал их реальной необходимостью и сделал запрос.
Золотиса воспользовалась советом и позвала маму прогуляться. Умиляна немного грустила, чувствуя скорое расставание.
— Мы будем часто видеться, — успокаивала её дочь, — я теперь и сама умею открывать порталы, буду сбегать к вам при каждом удобном случае.
— Зачем же самой? — удивилась мама. — Мы будем ждать Алустона не меньше! Он прекрасный молодой человек, отлично помогает твоему отцу, просто счастье, что ты нашла такого жениха, доченька.
Принцесса растерянно промолчала. Теперь, когда опасность помолвки с маркизом ей не грозила, можно было признаться, что с Алустоном Диором они обручились вынужденно и не стоит это воспринимать всерьёз. При взгляде на счастливое лицо матери признаться в этом было сложно.
Незаметно зашли в дальний уголок с нестриженными кустами, некошеной травой и невыметенными дорожками. Здесь как будто не бывали ни садовники, ни уборщики.
— Дикое какое-то место, — настороженно осмотрелась принцесса. — Зачем ты привела меня сюда, мама?
— Не знаю, — заволновалась Умиляна, — ноги сами пришли.
— Это я вас привёл, — раздался из зарослей знакомый баритон. Захрустели ломаемые ветки, на тропу выбрался Данаир. — Не бойтесь, я никому не сделаю плохого. Нужно поговорить!
— Не о чем нам с тобой говорить! — крикнула Злата, хватая маму за руку. — Мы возвращаемся!
— Не получится, — покачал головой кузен, — я зачаровал тропу. Пока не позволю, никто отсюда не уйдёт, — он шутовски поклонился Умиляне: — Соблаговолите присесть пока на ту лавочку, ваше величество. Мне нужно объясниться с любимой девушкой.
Он сказал «любимой»? Золотиса чуть не задохнулась от возмущения. Ещё недавно Данаир так называл только Отрину! Теперь, женившись, решил к Злате подольститься?
— Сейчас же прекрати! — возмутилась она. — Нас хватятся. Даже не представляешь, что с тобой сделает мой жених!
Порадовалась, что не успела признаться маме, что Алуст и не жених вовсе. Данаир наверняка подслушивал их разговор.
— Не волнуйся так, сестрёнка, — певуче растягивал слова несостоявшийся король, — я же обещал не делать вам больно.
— Алустон Диро мощный маг, от тебя мокрого места не останется…
— Ух! — улыбнулся кузен. — Как сверкают твои глазки. Ты обворожительна, Золотиса, — ироничная улыбка мелькнула и слетела с его губ, взгляд стал серьёзным. — Стажёр покинул дворец, пока он вернётся, мы сто раз успеем поговорить. Это важно для Портии.
Вот даже как! Он заботится о Портии.
— Ладно, — сдалась Злата. — давай поговорим, только мы с мамой вместе сядем на скамейку. Пусть она тоже послушает, что ты там выдумал.
Данаир, уже не паясничая, склонил голову и показал рукой направление:
— Ваше величество… ваше высочество… Прошу покорнейше уделить мне четверть часа.
Мать и дочь вместе прошли к потрескавшейся некрашеной лавочке и сели среди нависающих над ней ветвей старого боярышника.
Золотиса крепко обняла дрожащие мамины плечи, строго посмотрела на расхаживающего вдоль скамейки кузена.
— О чём ты хотел поговорить, Данаир?
Было радостно чувствовать свободу от прежней тяги. Подумать только! Больше года её мучила болезненная страсть к этому мужчине. Случись встреча с ним чуть раньше, сопротивляться его обаянию было бы намного сложнее.
Холодный взгляд принцессы оказался для смещённого короля неожиданностью, он рассчитывал на симпатию. Начал разговор не сразу, переосмысливал ситуацию.
— Не молчи! — раздражённо попросила Злата. — Нас вот-вот найдут. Даже не думай, что твои мерзкие штуки не одолеет Алустон или Зибер.
— Да-да… прости, — пробормотал Данаир, останавливаясь напротив сестры. Обратился он к Умиляне: — Ваше величество, не стоит бояться. Я не сделаю ничего плохого. Уверяю вас, о делах моего отца ничего не знал до прошлой недели. Только теперь дед рассказал мне всё. Сожалею о случившемся тогда и прошу не держать зла, ведь я был ребёнком.
— Никто не держит на тебя зла, — ответила женщина, немного успокаиваясь. — Мы с мужем не планировали править. Так распорядилась Первоначальная Магия.
— Я понимаю, — кивнул Данаир. — Создатель сдёрнул пелену с моих глаз, теперь я вижу всё в ином свете.
— Так, может, мы пойдём? — немного приподнялась Золотиса и снова села, увидев, как брат покачивает головой.
— Не все мои ошибки можно исправить, к сожалению, — продолжил он более уверенно, — глупо было устраивать коронацию, обошёлся же отец без этого!
— Жалеешь, что потерял трон? — спросила принцесса.
— Нет. Это справедливо, хотя и горько для меня. Я жалею о другом: что не послушал советов мудрых людей и не женился на тебе.
— Ха-ха-ха… — деланно засмеялась Золотиса. — А как же твоя немыслимая любовь к Отрине?
Данаир печально развёл руками:
— Любви-то и не было, как оказалось. Я, конечно, имел чувства и стремился сдержать данное слово, она же… — он сам оборвал себя и встал на одно колено перед кузиной. — Прости мою ошибку, Злата! Будь моей женой!
— Ты ведь женат! — удивилась его наглости девушка.
— Отрина подала прошение на развод. Она хотела быть королевой, а не так…
— У моей дочери есть жених! — возмутилась Умиляна. — И он, в отличие от твоей избранницы, не стремится к власти, а искренне любит Злату!
— Да! — подтвердила принцесса, довольная собственной сдержанностью, хорошо, что не успела разрушить легенду.
Данаир криво усмехнулся и, пристально глядя в лицо кузины, произнёс бархатным, пробирающим до мурашек голосом:
— Ты не любишь его. Я знаю, какова ты, охваченная страстью: горячая, податливая, желанная. Не разрушай жизнь хорошего парня и свою, выбери того, с кем тебе воистину хорошо.
Золотиса иронично улыбнулась, чувствуя, как по всему телу нагреваются подаренные Алустоном амулеты:
— Всё никак не угомонишься, братец? Пытаешься воздействовать на меня ментально. Это не пройдёт. Я освободилась от навязанной страсти навсегда.