До сегодняшнего дня.
Эта дрожь — признак слабости.
И теперь его слабость — Клэри.
========== Сумасшествие ==========
Ночь прошла в ужасных душевных муках для обоих. Оба не спали, не переставая думать друг о друге и о том, что со всем этим делать. Примерно к рассвету независимо друг от друга они пришли к одному и тому же решению: прекратить все эти милости, оградиться друг от друга по максимуму, свести ненужное общение к нулю. Да, больно, да, не хочется, но ни к чему тешить себя и друг друга надеждами, что все будет хорошо. Не будет. Никогда не будет.
И от этого хотелось кричать в голос.
Выйдя утром с вещами в общий зал, где уже все собрались, Алек понял, что Клэри тоже времени даром не теряла. Девушка стояла тут же, в стороне от всех, держась за ручку чемодана, и не поднимала глаз от пола. Лайтвуд кивнул сам себе: так будет лучше.
Прощание с родителями прошло как-то мимо ребят. Оба понимали, что не знают, когда смогут увидеться с ними, но душевное потрясение прошедшего вечера и ночи было слишком велико, чтобы думать о чем-то, кроме него.
— Все хорошо? — одновременно спросили у ребят Джейс и Джонатан, только будучи в разных концах зала.
— Нормально, — тихо и одновременно ответили Лайтвуды, пряча глаза в пол.
Подойдя к порталу, Алек все-таки не удержался и мельком взглянул на Клэри. Руки дрожат, глаза покраснели. Кто бы знал, как парню хотелось успокоить её, обнять, сказать, что все будет хорошо… Не будет.
Клэри сама прекрасно понимала, что теперь все изменится. Больше не будет полуночных разговоров на кухне, приятного пробуждения по утрам. Не будет Алека и Клэри. Будут две тени, шарахающиеся друг от друга по углам особняка. Благо, места там много, есть, где спрятаться.
Почувствовав прикосновение к своей руке, Клэри вздрогнула. Алек, даже не глядя на нее, забрал у девушки чемодан и, кивнув родным, скрылся в портале. Рыжая шагнула вслед за мужем.
***
— Доброго утречка, — раздался знакомый голос прямо над ухом, и в следующий момент рядом с Клэри на лавочку сел Стефан.
Парень не изменился. Та же улыбка, те же карие глаза. Девушка невольно заулыбалась. Как бы там ни было, она скучала по Смитту. Их объединяло довольно многое, они достаточно знали друг о друге, чтобы стать хорошими друзьями. И сейчас, заметив, что Клэри сама не своя уже несколько недель, Стефан решил действовать.
Конечно, парню было больно после их разрыва, больно так, что жить не хотелось. Он был влюблен в Клэри искренне и по-настоящему, но смог принять её решение и жить с этим. Чувства улеглись, с того Рождества прошло уже два месяца. Стефан продолжал жить дальше.
А вот Клэри словно застряла в дне сурка. Каждое утро она просыпалась сама. Алек за два месяца ни разу не зашёл в её комнату. Девушка спускалась вниз и понимала, что она дома одна. Парень стал уходить не на полчаса раньше, а на час, чтобы точно не встретиться с супругой. О кружке горячего кофе на столе, которая всегда ждала её раньше, рыжая уже и забыла. Клэри завтракала, одевалась и шла в Академию. Отсиживала ставшие безразличными занятия, прогуливала боевые искусства и шла домой, где закрывалась в своей комнате. Пересечения супругов стали настолько редкими, что ребята начали забывать голоса друг друга. Они не разговаривали. Вообще.
Клэри было тяжело. Три месяца жить с человеком, узнавать его, смеяться с ним, а потом вот так резко оборвать общение. Она старалась не вспоминать о том, что было в тот роковой вечер. Не хотела будить ненужные эмоции. И все равно каждый раз, стоило девушке вспомнить о глазах Алека, о кафе, об аттракционах и о том поцелуе в коридоре, сердце сжималось.
Клэри не хотела признавать очевидного, но правда давила ей на мозг каждую минуту её жизни. Миссис Лайтвуд влюбилась, влюбилась в собственного мужа. Казалось бы, что такого? «Да он же гей, твою мать», — била себя кулаками по бёдрам девушка, в который раз обдумывая произошедшее.
И теперь она просто не знала, как быть со Стефаном. Рассказать ему все? Нет, это слишком. Они не настолько друзья, чтобы делиться подобного рода информацией.
— Я понимаю, что ты мне не настолько доверяешь, чтобы полностью открыться, — произнес Смитт, поерзав на лавке. — Но я хочу хоть как-то помочь. Может, сходим куда-нибудь? Развеешься.
Клэри задумалась. Она уже привыкла к своему коматозному состоянию, но выйти из него не представляла возможным. До слов Стефана. Парень хочет помочь.
И Клэри согласилась.
Уже после занятий, в городском парке, Стефан изо всех сил старался вернуть девушку к жизни. Он рассказывал о том, как провел новогодние каникулы на горнолыжном курорте, как его мама заподозрила папу в измене и чуть войну не устроила. Клэри видела, что жизнь её бывшего кипела, тогда как у неё не происходило абсолютно ничего. Только если Чудик что-нибудь учудит.
Стефан купил мороженое, они медленно прогуливались по парку и наслаждались ванильным пломбиром. Весна вступала в свои права, на улице после зимних морозов казалось так тепло, что хоть в купальнике ходи.
— Ой, смотри, это же Саймон! — вдруг крикнул Стефан и махнул рукой парню, идущему впереди них. — Эй, Сай!
Клэри подняла голову и замерла. К ним, широко улыбаясь, подошел высокий кареглазый шатен. От него исходила такая умопомрачающая энергия, что девушка невольно уставилась на него во все глаза.
— Клэри, — обнимая нового знакомого, произнес Стефан, — это мой друг детства, Саймон Льюис, — названный учтиво кивнул. — Как ты здесь оказался? Ты ведь уже пять лет как в Бразилии живешь и работаешь.
— Так получилось, — неопределенно пожал плечами Саймон. — Что это за лучик солнца рядом с тобой, Стеф? Я что-то пропустил?
— Вообще-то, довольно многое, — усмехнулся Смитт. — Это моя хорошая подруга, Клэри Морген… А-а, все никак привыкнуть не могу. Клэри Лайтвуд.
— Понятно, расстались недавно, — как-то свысока усмехнулся Саймон, оценивающе оглядывая девушку с головы до ног. — Ну ничего, всякое бывает. Лайтвуд, значит. Явно не сестра, значит, жена. Алека, я так понимаю?
От осведомленности парня Клэри стало не по себе. Откуда он столько знает о ней, откуда знает Алека?
Но харизма новоявленного друга детства поглощала, заставляла безоговорочно верить.
— Предлагаю отметить нашу со Стефаном встречу и знакомство с Клэри в каком-нибудь кафе, — приобняв ребят за плечи, предложил Саймон. — Я угощаю.
***
Алек, зайдя в дом, сразу понял, что его жены нет дома. Не было куртки на вешалке и сапожек на полочке. Интересно.
Раздевшись, Лайтвуд прошел на кухню в надежде поужинать, но там его встретили пустые кастрюли и холодильник, полный продуктов. Горячего не было. И Алек разозлился.
Он вообще часто злился. Только не при Клэри. Тихо бесился у себя в комнате или по дороге на работу. Иногда доходило до такого, что парень заводился с полоборота. А все потому, что ему приходилось прилагать титанические усилия, чтобы сдерживать себя.
Он не мог так. Алек уже привык к Клэри, к её веселому бормотанию, и теперь просто не мог забыть это. Лайтвуд отстранился от девушки, как и решил в ту ночь. Они не разговаривали, просто молча жили и избегали друг друга.
Еле сдерживая себя, Алек принялся за готовку. Готовить он умел, и довольно неплохо. Только вот это не его обязанность.
Когда раздался звук закрывающейся входной двери, Алек, который уже приготовил большую часть ужина и почти успокоился, снова почувствовал, что звереет.
Клэри, раздевшись, зашла на кухню и несколько опешила. Девушка никак не ожидала увидеть здесь своего супруга. А когда до неё дошло, чем он занимается, рыжая мысленно влепила себе по лбу. Чёрт, она ведь совсем забыла про ужин!
— И где ты была? — холодно поинтересовался Алек, даже не оборачиваясь.
Клэри видела, как напряжены его плечи, какими резкими стали взмахи ножом после того, как вошла. И она испугалась. Впервые за два месяца, что прошли с той драки в Институте, девушка ощутила, что она боится своего супруга. Все это время, что они объявили негласный бойкот друг другу, Клэри ни разу не видела, чтобы Алек злился или ругался. Всегда при виде неё выражение его лица становилось равнодушным. Но от глаз девушки не укрывалось, как ходят желваки на скулах парня, как он сдерживается. Лайтвуд на грани, как и она.