Триш бы смогла. Похлопала бы глазками, качнула плечами и сразу бы все забыла.
А эта... Эта другая. Эта такая, как она. Пытливая, боевая. Не успокоится, пока не решит все свои вопросы.
- Раньше... Раньше у человека, попавшего в мир ардов не было шанса на счастливую жизнь, - Арин закончила помогать Бианке с раной, передала ей мягкое полотенце и, убрав тазик на пол, села рядом с девушкой на кровать, - раньше люди здесь были рабами. Трудились, служили, без шанса на свободу, без надежды на избавление. Даже наши души арды забирали себе и использовали как источник силы, долголетия. Долгие годы арды могли заполучить себе в рабство лишь тех, кто продал им свою душу. Но когда люди научились выходить в море, когда появились жертвы кораблекрушений, которых прибивает к Прибрежной крепости - у ардов начался рассвет. Раздолье. Десятки, сотни людей приносило к их берегам. И все они были в полном распоряжении ардов... А сколько появилось жадных и алчных людей в их новом мире! Ардов не хватало, чтобы заключить со всеми ними сделку! - от рассказа Арин у Бианки мурашки побежали по телу. Еще страшнее становилось от мысли, что многие арды, возможно, хотели бы вернуть все на круги своя. Но девушка и не думала останавливать Арин. Ей хотелось знать правду, - я была совсем юной, когда оказалась тут. Мой корабль попал в шторм и... Как будто прошла секунда, и я уже здесь. Хельги тогда и в планах еще не было. Прибрежной крепостью управлял ее дядя - не скажу, что он был лучше. Но хоть девушек не уродовал - так они стоили дороже, - Арин брезгливо поморщилась, - меня купил тогдашний хозяин Оплота. Отец Хенра. Купил нас пачкой, как каких-то цыплят. Человек десять... И отправил своих сыновей забрать нас из Прибрежной крепости. Хенр был самым младшим его сыном. Это было его первое плавание, - Арин нервно затеребила складки на своей юбке, - а у его братьев и их дружков была традиция. Если среди рабов находилась симпатичная девушка - ее насиловали, - пальцы Арин быстро закрутились друг против друга, взгляд потемнел. Неужели? Неужели ей пришлось это пережить?! - и они решили, что на тот раз первым должен стать Хенр. Устроили ему что-то вроде обряда посвящения. А я... На их взгляд я оказалась самой симпатичной девушкой на борту.
- Не мог же он... - Бианка сорвалась. Она недоуменно уставилась на Арин, пытаясь угадать развязку, молясь, чтобы она не оказалась такой ужасной, как могло подуматься.
Арин легко улыбнулась:
- Нет. Не мог. Хенр... Никогда не был таким. Он сказал мне, что придется притворится. Растормошил мне волосы, порвал платье. Братьям сказал, что, видимо, я повидала виды и даже особо не сопротивлялась, поэтому нет крови. Они поверили. И интерес у них как-то убавился, - она помолчала немного, потом качнула плечами и продолжила, - он заботился обо мне все то время. Таскал мне еду и теплую одежду. Хотя ему за это светило бы суровое наказание. В конце концов мы поняли, что любим друг друга.
- И что вы сделали? - спросила Бианка так, как будто ответ Арин разрешил бы и ее личные вопросы. Но может... Так оно и было?
- О, нам пришлось и сбегать, и прятаться, и сражаться. Когда отец Хенра узнал - сказал, что «лучше бы его сын трахал собак, чем смертную», - она саркастично качнула головой и со злостью проговорила, - что ж теперь смертная - хозяйка его крепости, а его единственные внуки - наполовину люди. И я очень надеюсь, что он наблюдает за нами из загробного мира. Он и его сыновья! - Арин вздрогнула, странно дернулась, словно сбрасывая с себя всю эту злость, и действительно после этого как-то успокоилась и размягчилась, - но мы с Хенром нашли союзников. Этот мир начал потихоньку меняться. Арды отказались от сделок с людьми. Перестали привозить их сюда. Но... С теми, кого прибивает к нашим берегам каждый хозяин крепости распоряжается так, как считает нужным.
- И не все из них делают это, как вы.
- Далеко не все, - подтвердила Арин с сожалением.
- Что же... Что же тогда будет с Хельгой? После того, как... - ком подступил к горлу. Бианке никаких сил не хватило бы сказать: «после того, как она пыталась меня убить».
- Я не знаю. Правда. Думаю, это мы выясним завтра. Посмотрим, что скажет Хенр. Что скажет сама Хельга. Но... Врать не буду, Бианка, ситуация непростая.
Она кивнула.
Конечно.
Разве в ее жизни случались простые ситуации?
Глава 30 - 1
- И что прикажешь мне теперь делать? Когда высшие арды узнают... Арин, ты ведь сама понимаешь, что далеко не все встанут на нашу сторону, - Хенр поставил руки на бока и мрачно качнул головой. Его трясло от злости из-за того, что сделала Хельга, и из-за того, что, как он боялся, это могло сойти ей с рук.
- Если мы соберем союзников до того, как все узнают? Мы можем придумать план... - она облокотилась о небольшой столик, стоявший в сторожевой каморке старой башни, за которым сидел сейчас ее супруг.
- Даже если так... Все узнают, что Гуннар нарушил запрет и привез в наш мир двух смертных. Он и так нарушил запрет о сделках, а тут еще и это... - Хенр почувствовал, как пульсирует в висках, как голова начинает гудеть. Его дети... Предки! Почему они такие мстительные?
- Я должна была догадаться, когда Бебхен захотела принарядить Бианку перед ужином, - Арин виновато опустила голову, - Хенр... - ее голос задрожал, - думаешь... Думаешь, это мы сделали их такими? - не дождавшись ответа мужа, она спрятала лицо рукой и выговорила с содроганием, - конечно, мы! Кто же еще...
Хенр встал с табурета, подшагнул к супруге и крепко ее обнял. Она всегда была сильной, волевой, мудрой. Намного мудрее него. Но все равно оставалась его маленьким, хрупким сокровищем, которое он поклялся защищать до последнего вздоха.
- Мы лишь пытались подготовить их к миру, который не собирается принимать их с распростертыми объятиями. Возможно, наша вина, что они бывают такими... Но разве было бы лучше, если б весь белый свет вытирал об них ноги?
Арин качнула головой и уткнулась носом в его все еще крепкую, хоть уже немолодую грудь.
Нет, он прав. Лучше бы не было, однако... Ей становилось страшно от мысли, куда еще может привести ее детей их характер. В голове вспыхнуло предположение, которое не давало покоя многие годы: вдруг... вдруг ее милая Гарен погибла именно из-за семейного нрава? Ведь хоть она и мыслила всегда наперед - тоже была упрямой. И, в отличие от остальных, близко к сердцу принимала неравенство между ардами и людьми, искренне желала продолжить их с Хенром борьбу.
Ведь они так и не выяснили, что произошло с ней...
Из-за двери раздались шаги. Слишком много шагов.
Заключенная в башне Хельга отказалась говорить с хозяевами Оплота. Она потребовала к себе Гуннара и... Почему-то Ларса.
Ни Арин, ни Хенру это не понравилось, но им пришлось согласиться. Пока неясно, что думает обо всем ардесса, и как она собирается поступать дальше и говорить с высшими ардами, если они все же приедут, невозможно было что-либо предполагать. А, значит, и планировать.
Однако в башню сыновья явились с внушительной свитой.
Позади Ларса и Гуннара, остановившихся у самого прохода, стояли Триш и Бианка. Лицо Бии, мрачное и напряженное, было опущено, из-под платья торчала повязка, которую наложила Ротта на тот случай, если рана снова закровоточит, руки же сжались в крепкие кулачки. Кажется, она решительно намеревалась посмотреть Хельге в глаза, хоть и явно боялась этого. Триш осторожно держала ее за локоть. По тому, как она постоянно озиралась по сторонам и хмурила бровки, можно было решить: она с трудом понимает, что происходит, но происходящее ей уже не нравится.
Позади всех стояла Бебхен. Все еще бледная, испуганная. Она не спускала взгляда с Бианки, и стоило той вздрогнуть, дернуться, шевельнуться - тут же подавалась вперед в надежде услужить и завоевать прощение.
Едва ли Биа принуждала ее к этому. Скорее, впервые ощутившееся, да еще и такое сильное, чувство вины не давало Бебхен покоя.