— Но ведь вам удалось спастись! — убеждал ее маркиз.
Норина вскрикнула от удивления:
— Но вы действительно читаете мои мысли, это уже не игра! Так что теперь моя очередь разгадывать ваши!
— Я буду в восторге! Но сначала я хотел бы вам сказать, что нахожу это путешествие весьма занимательным и намного более интересным, чем можно было предполагать.
— Спасибо, — вежливо сказала Норина. — Если вас это интересует, то я могу вам сообщить, что мое волнение возрастает с каждым оборотом колеса, который приближает к нам Париж!
— А я спрашиваю себя, не испытываю ли я ужас, приближаясь к Парижу? — помолчав немного, сказал маркиз.
— Но почему? — изумилась Норина.
— Я покинул Лондон, чтобы избежать насмешек. Но боюсь, что то же самое ожидает меня и в Париже. Все будут радоваться злоключениям «этого мошенника маркиза» и говорить, что так ему и надо!
— «Этого мошенника маркиза», — повторила изумленная Норина. — У вас такая репутация?
— Что-то вроде этого, — признался маркиз. — Мне отлично известно, что говорят обо мне люди. Я никогда не избегал красивых женщин, поэтому рано или поздно всегда находился недоверчивый муж или ревнивый любовник, желавший отомстить за свою поруганную честь, что, впрочем, вполне естественно, вы не находите?
Горечь слышалась в его словах. Он все время трогал рукой свою черную повязку.
— Может быть, в будущем, — сказала Норина, — вы будете каждый раз думать, стоит ли игра свеч?
— Именно этим я сейчас и занимаюсь!
— Мне кажется, что вам надо обосноваться в одном месте и обзавестись семьей. Это скрасит вашу жизнь в уединении. — Выдержав паузу, она добавила: — Мне почему-то кажется, что у вас должен быть изумительный замок!
— Он у меня и в самом деле есть, в долине Луары, но у меня нет ни малейшего желания поселиться там.
— А почему бы и нет?
— Потому что там меня окружит толпа моих родственников, которые сначала будут оплакивать мою несчастную жизнь, а потом начнут качать головами, приговаривая, что рано или поздно это должно было случиться.
Его рассказ рассмешил Норину, но, решив, что смех ее неуместен, она сказала:
— Простите меня… я не над вами смеюсь… но вы правильно заметили, что стоит только спрятаться от людей, как они тут же начнут обсуждать твои несчастья и твою жизнь.
— Да, действительно, это сложно, но возможно. Я надеюсь, вы поможете мне в этом.
Она вопросительно посмотрела на маркиза и, понимая, что он ждет от нее поддержки, сказала:
— Я сделаю для вас все, что будет от меня зависеть.
— Именно это я и хотел от вас услышать! Вы же прекрасно понимаете, что мои друзья, так же как и мои недруги, не увидят ничего странного в том, что я решил отдалиться от света в обществе некой дамы, пожелавшей остаться неизвестной.
Норина удивленно рассматривала его.
— Вы хотите сказать… — робко начала она.
— Именно то, что вы думаете, — закончил маркиз. — А теперь опишите мне вашу внешность.
Глава 5
В тот момент Норина не нашлась что ответить. Она упрямо уставилась в окно вагона, который на полной скорости мчал ее в Париж.
Подождав минутку, маркиз сказал:
— Рина, повернитесь ко мне.
Она машинально послушалась его приказа. Она заметила, что и он изменил положение, так чтобы оказаться напротив нее.
Она быстро надела очки, которые сдвинула набок, чтобы они не мешали ей смотреть в окно. Маркиз сел напротив и приподнял ее голову своими большими сильными руками.
Она почувствовала, что по ее телу пробежала дрожь от этого прикосновения.
— Я не сделаю вам ничего дурного, — успокоил ее маркиз, — я только хочу проверить то, что говорил мне Жан, — что вы необычайно красивы.
Норина сидела, боясь шелохнуться.
Придерживая левой рукой ее подбородок, маркиз медленно водил пальцами правой руки по ее лицу. Сначала он обрисовал линию лба — и Норина почувствовала себя счастливой оттого, что забыла надеть парик. Очень осторожно, чтобы не испугать девушку, он обвел дуги ее бровей, провел пальцами по векам и дотронулся до длинных, загибающихся ресниц.
Дальше он проследовал вдоль небольшого прямого носика и задержался перед верхней губой.
Девушку охватило странное, неведомое ей до сей поры чувство, природы которого она не понимала.
Легкий трепет поднялся из ее груди. Но она старалась не двигаться, в то время как его рука поднялась от подбородка к мочке уха и деликатно обвела ее пальцем. Странное чувство, которое Норина считала просто нервным возбуждением, снова пронзило ее тело. Тогда он неожиданно резко отодвинулся от нее, откинулся в кресле и медленно произнес: