— Мсье должен выполнять все указания врачей, — согласилась с Жаном Норина.
Жан улыбнулся с видимым облегчением. Норина обмакнула перо в чернильницу, чтобы приняться за следующее письмо, но в этот момент услышала звук открывающейся двери. Она не сразу обернулась, решив, что это Жан, однако это был незнакомый молодой человек. Незнакомец выглядел необычайно элегантно, и не составляло большого труда догадаться, что он француз.
Он окинул взглядом гостиную и удивленно спросил:
— Я надеялся найти здесь Алексиса. С кем имею честь, мадам?
Норина поднялась навстречу гостю:
— Извините, мсье, но маркиз сейчас никого не принимает.
Молодой человек только рассмеялся ей в ответ:
— Меня он примет. Я его старинный друг. Удивительно, что он не удосужился известить меня о своем приезде.
— Но он никого не поставил в известность, мсье, — терпеливо пояснила Норина, — потому что, как я вам только что сказала, он никого не желает видеть.
Это заявление вызвало у гостя снисходительную улыбку.
— Но для вас, мадам, как я понимаю, сделано исключение! Осмелюсь заметить, вы то исключение, которое лишь подтверждает правило!
— Что ж, вы правы, мсье, — сказала Норина, — а теперь я попросила бы вас удалиться. Я тотчас же сообщу маркизу о вашем визите, если вы соблаговолите сообщить мне свое имя.
Француз в изумлении уставился на девушку. Он явно не ожидал подобного приема.
— Я — виконт Лапорт, — бросил он в лицо Норине, — и повторяю, мадам, я старейший друг мсье маркиза, а вы хотите выставить меня за порог как назойливого посетителя.
— Но, мсье, именно таковым вы и являетесь! — возразила Норина. — И я могу лишь повторить вам, что маркиз не желает никого видеть, вообще никого!
Норина говорила вежливо, но ее тон не допускал возражений. Виконт остановился в нерешительности. Она оценила его замешательство и решила воспользоваться им.
— До свидания, мсье виконт, — протянув непрошеному гостю руку, сказала девушка, — надеюсь встретиться с вами в более благоприятной обстановке!
Виконт склонился над протянутой ему рукой с плохо скрываемым раздражением. Он направился к двери, но на самом пороге обернулся и, сдерживая ярость, произнес:
— Передайте Алексису, что я никогда не прощу ему такого безобразного обращения, однако, увидев вас, мадам, я понял причину его загадочного отшельничества.
С этими словами он покинул комнату, и Норина долго вслушивалась в его удаляющиеся шаги. Убедившись, что гость покинул дом, она бросилась в сад разыскивать маркиза. Она нашла его в тисовой аллее.
— У нас неприятности, — быстро заговорила Норина, — я пришла объяснить вам… что мне пришлось сделать!
— Неприятности? — удивленно повторил за ней маркиз. — Но что могло случиться?
Срывающимся от волнения голосом Норина рассказала маркизу о визите его старого друга. Когда она назвала имя гостя, маркиз воскликнул:
— А, Раймон Лапорт! Да, да, как же! Старый друг, но еще и главный парижский сплетник! Какого черта ему здесь нужно? И откуда ему известно, что я в Париже?!
— Вы же мне недавно объясняли, что новости разносит ветер! — ответила Норина.
— Я так и знал, что мое появление в Париже ни к чему хорошему не приведет! Глупость прислуги не знает границ! Достаточно мало-мальски приличного предлога для любого из моих друзей, чтобы его впустили в дом, несмотря на мои строжайшие приказы.
— Что вы намерены предпринять? — спросила Норина.
— Мы немедленно уедем отсюда! И чем раньше, тем лучше!
— Уедем? Но мы только что приехали… И потом, куда же мы отправимся?
— Туда, куда нам следовало отправиться с самого начала, — спокойно ответил маркиз, — на мою новую виллу на юге Франции!
— А мы действительно можем поехать туда? — робко спросила девушка.
— Мы не только можем, мы именно это сейчас и сделаем, — заявил маркиз. — Возвращайтесь в дом и прикажите мажордому разыскать агента, но не того, который привез нас из Лондона, а другого. Запомните, его зовут Брест.
Маркиз говорил весьма решительно, и Норина поспешила выполнить его просьбу.
— Я повинуюсь, — грустно заметила Норина, — но мне очень жаль, что я так и не увидела Париж!
— Будьте благоразумны! Как только наступит ночь, мы поедем на прогулку. По набережной Сены доедем до Нотр-Дам и вернемся через Авеню де л'Опера. Вечером, когда загораются огни, это еще более красивое зрелище, чем среди бела дня.
Норина захлопала в ладоши:
— Неужели это правда?!
— Я всегда держу слово! — гордо ответил маркиз. — Надеюсь, что когда-нибудь я смогу по-настоящему показать вам Париж, когда ко мне вернется зрение!