Однако его роль в расследовании живо заинтересовала графиню.
— На наше счастье, отец Жак оказался в Англии, — продолжил свои объяснения Вентовер, — он здесь в связи с делом покойной дочери графа Кингсвуда, впрочем, он сам вам все расскажет.
— Девушка поступила послушницей в наш монастырь, — объяснил отец Жак, — но вскоре умерла от лихорадки, не редкой в этих краях.
Мозг леди Седжвин лихорадочно работал. Она вспомнила, что слышала о графе Кингсвуде, о его долгах, о страсти к рулетке и картам. Еще она вспомнила о том, что его дочь стала наследницей огромного состояния матери.
— Вы утверждаете, что дочь графа умерла в вашем монастыре? — спросила она монаха. — Кто же унаследовал ее состояние?
Отец Жак несколько замешкался с ответом:
— У нас существует обычай, по которому послушницы завещают все свои земные богатства нашей обители, но в данном случае, по предварительному соглашению, половина состояния юной леди перешла ее отцу.
В комнате воцарилось молчание, первой его прервала леди Седжвин:
— Я готова дать две тысячи ливров за то, что вы разыщите мою падчерицу и запрете ее в своем монастыре. Еще две тысячи… в случае ее смерти и, наконец, еще десять тысяч после смерти моего мужа.
Отец Жак одобрительно кивнул головой:
— Понимаю, мадам. Завтра я возвращаюсь во Францию и сразу же разыщу вашу падчерицу. — После короткой паузы он продолжил: — Я уверен, что нам удастся «убедить» ее поступить в наш монастырь, кстати, он находится как раз неподалеку от мыса д'Эстель.
Он выделил слово «убедить». И Дэйв решил, что дальше можно не слушать, ему и без того все стало ясно. Выскользнув из своего укрытия, он направился прямо на почту на Маунт-стрит.
— Я хочу отправить телеграмму во Францию, — сказал он человеку в окошке.
— Во Францию? — тупо переспросил служащий.
— Да, да, во Францию, и, пожалуйста, повнимательней, не перепутайте адрес!
Он протянул в окошко карточку, которую внимательно заполнил, стараясь не допустить ошибки.
Стоимость телеграммы показалась ему чрезмерной, но, по счастью, денег у него с собой было достаточно.
Проглотив последний кусочек, Норина сказала маркизу:
— Я никогда не ела такой вкусной еды. Неужели это будет повторяться каждый вечер?
— Новый повар не зря ест свой хлеб. Это Жан нашел его, ему мы должны быть благодарны.
Норина обвела глазами маленькую столовую, окна которой выходили на большой, нависший над роскошным садом балкон. Она не могла даже представить себе ничего подобного этой изысканной вилле. В те времена французские аристократы ввели моду строить виллы в заброшенных уголках Южной Франции, где-то между Ниццей и Монте-Карло. Еще пять лет назад маркиз обратил внимание на мыс д'Эстель, купил его и начал работы по сооружению роскошной виллы.
С первого взгляда Норина поняла, что архитектор, строивший дом, вдохновлялся греческими храмами. У него хватило таланта вписать сооружение в изумительный ландшафт так, что вилла не бросалась в глаза.
Чтобы подойти к ней, нужно было свернуть с большой дороги и пробираться крутыми и извилистыми горными тропинками. Вилла прижималась к горному утесу, на террасах которого маркиз разбил сады.
Вилла была четырехэтажной и, несомненно, великовата для одного человека. Но маркиз сказал, что она принадлежит огромной семье и что здесь никогда не будет недостатка в обитателях.
— Здесь так красиво и так спокойно, что, мне кажется, шум толпы и громкие голоса лишат это место его очарования, — заметила Норина.
— Нам повезло, что мы здесь вдвоем, — согласился маркиз, — в это время года здесь не бывает много народу. Ведь теперь модно весну проводить на юге.
— А я бы предпочла именно это время года! — сказала девушка.
— Тем лучше, — произнес маркиз, поднимаясь из-за стола и направляясь к балкону, окружавшему виллу со всех сторон.
Длинная мраморная лестница вела в сад, где огромные деревья, кусты и цветы росли прямо среди скал. В ущельях росли герани и клематисы, они вились вокруг камней, поднимались по деревьям.
— Это изумительно! — воскликнула Норина восхищенно.
Маркиз улыбнулся.
Солнце садилось прямо в море, и небо стало багрово-красным. Первые звезды зажглись над их головами.
— Опишите мне все, что вы видите, — попросил маркиз.
— Я вижу красные лучи заходящего солнца, они пронизывают море до самого горизонта, и я знаю, что там, дальше, простираются другие, невидимые глазу горизонты.