Решив, что таким образом он спас не только любимого хозяина, но и Норину, он со спокойным сердцем отправился ужинать.
Норину бросили на жесткий матрац. Чья-то рука сорвала с нее эту мерзкую тряпку, и в то же мгновение ей показалось, что она ослепла, но вскоре она поняла, что в комнате темно. Она не смогла разглядеть даже человека, который развязывал веревки на ее теле. От прикосновения его рук у нее перехватило дыхание. Кто-то грубо повернул ее голову и вырвал изо рта кляп. Норина попыталась заговорить, но не смогла издать ни звука. В горле пересохло, губы потрескались, из ее груди вырвался лишь жалобный стон.
— Ну вот! Теперь лежи спокойно, иначе я заткну тебе глотку. Завтра утром к тебе придет настоятель, — произнес грубый голос по-французски.
Дверь за ним захлопнулась, и Норина услышала звук поворачивающегося в замке ключа, а затем звук удаляющихся шагов.
Норина распласталась на жесткой кровати, не в силах пошевелиться. «Во всяком случае, — подумала она, — я еще жива».
Она вздрогнула, услышав где-то рядом женский голос:
— Кто вы? Вы говорите по-английски или по-французски?
Не узнавая звука собственного голоса, Норина ответила:
— Я… я англичанка.
— О! Тем лучше! Наконец-то я смогу поговорить хоть с кем-нибудь. Но что вы здесь делаете?
— Меня… меня похитили.
— Меня тоже.
— Где мы находимся? — спросила Норина. — Вы можете ответить мне, где мы?
— Это монастырь Сен-Франсуа, он находится на крошечном островке, неподалеку от берега. Я думаю, что еще недавно эти монахи были набожны и милосердны, но теперь они стали злы и порочны.
— Мне кажется, что они хотят убить меня, — срывающимся голосом пролепетала Норина.
— Они убьют вас, но не теперь, — спокойно ответила молодая англичанка.
— Но… но откуда вам это известно?
Девушка инстинктивно понизила голос:
— Все девушки, которых привозят сюда, и те, кто приходит сюда по собственной воле, — владелицы крупных состояний. Они заставляют их подписывать документы о передаче своего состояния Господу, то есть монахам этого монастыря.
Только теперь Норина поняла смысл предупреждения ее верного Дэйва. Это все проделки Виолетты, это она организовала это похищение.
Как только они убьют ее, деньги перейдут Виолетте.
— Я думаю, что вы тоже богаты, — продолжала ее соседка.
— Да, у меня есть состояние, — согласилась Норина, — но им хочет завладеть моя мачеха… так что я не совсем понимаю, что же произойдет, если я все завещаю этому монастырю.
— Предполагаю, что она передаст им часть, скорее всего половину вашего состояния, — резонно заметила англичанка. — В моем случае это будет именно так.
— А вы… подписали бумаги? — робко спросила Норина.
— Они заставили меня, и вас они заставят.
— Но каким образом?
Девушка долго не отвечала.
— Настоятель сам вам все объяснит завтра утром. Я не хочу заранее пугать вас, — сказала она наконец.
— Но я бы хотела знать, я должна быть готова.
— Они предложат вам подписать дарственную, а если вы откажетесь, они высекут вас в наказание за все ваши грехи!
— Я не могу в это поверить! — вскрикнула Норина.
— И тем не менее именно так все и происходило с Имоджин, другой англичанкой, которую похитили так же, как и вас. Она сдалась и подписала все, что они требовали, а назавтра они бросили ее в море!
Норина сжала зубы, чтобы не разрыдаться. Теперь ей все стало ясно. Несмотря на чудесное вмешательство маркиза, ей все же суждено погибнуть. Ее утопят, как эту Имоджин, и никто никогда не узнает, что с ней случилось.
— Но как же им удается скрывать все эти безобразия? Неужели никто не разыскивает своих пропавших дочерей? — охрипшим от ужаса голосом спросила Норина.
— Даже если это и происходит, как видно, все остаются довольны! Я думаю, что любовник моей матери отметит мою смерть грандиозной пьянкой, ведь он жаждет избавиться от меня!