Она подогрела запеканку, добавила в салат еще приправы и сделала чесночный хлеб. Себе сварила кофе — за компанию, привычно погрузила все на столик и потащила в чулан.
Ел Рейлан жадно, откусывая огромные куски — казалось, сейчас вылижет тарелку. А говорил, не хочет! Обычное мужское упрямство: ждал, чтобы ему погрели и подали!
Грейс прихлебывала кофе и рассказывала про сегодняшний вечер — и про дыру «У Шоши», и про Моди с Фредом, и про Стива с его бесконечными историями…
— Но ты хоть танцевала? — доев, поинтересовался Рейлан.
— Да нет… Немного, со Стивом — но он все время на ноги наступал.
— А хочешь, потанцуем?
— Чего?!
— Ну, мы с тобой. Потанцуем… под музыку и при свечах!
Не дожидаясь ответа, он вышел и через минуту вернулся с двумя декоративными подсвечниками из гостиной и приемником из спальни. Пристроил подсвечники на сервировочный столик, чиркнув спичкой, зажег свечи, начал крутить ручки приемника — и, найдя, по его мнению, подходящую музыку, сделал погромче и поставил приемник на подушку.
— Ну вот — не хуже, чем в баре. Только… что ты там пила? — только мартини не хватает.
— Я сейчас что-нибудь придумаю! — вскочила Грейс, невольно заражаясь его энтузиазмом. — У меня бренди есть и ликер, и…
— Не надо! — Рейлан удержал ее. — И так хорошо! — И неожиданно, продолжая держать Грейс за руку, встал перед ней на одно колено. — Мадмуазель, не соблаговолите ли вы потанцевать со мной?!
Она рассмеялась — настолько эти слова показались ей забавными и не соответствующими ни чулану, ни громоздящимся вокруг коробкам, ни его майке с джинсами. Рассмеялась — и положила руки ему на плечи.
Сначала они танцевали прямо в чулане, затем выбрались в коридор — музыка доносилась и туда. Она шумела в крови и, казалось, пронизывала все тело Грейс, и хотелось смеяться — просто так, от радости, оттого, что она есть… что они — есть!
Потом внезапно наступила тишина, и они остановились. Прижавшись щекой к груди Рейлана, она слышала, как совсем близко стучит его сердце; он подул ей в волосы, сказал тихонько:
— Грейси… моя Грейси, — и прижал ее к себе еще теснее.
«А сейчас — выпуск новостей» — донеслось из чулана.
— Ну во-от! — протянул он разочарованно. — Только разохотился… — Вздохнул. — Ладно, скоро новости кончатся, снова музыка будет. Пошли пока кофе попьем.
Кофе? Грейс с большим удовольствием выпила бы чего-нибудь холодненького — например, лимонада, который стоит в холодильнике.
Уже направляясь в сторону кухни, она вдруг услышала со спины:
— Слушай, я давно хотел тебя спросить — я тебе что, с самого начала понравился?
— Чего?!
— Ну ты же все-таки подсматривала тогда в душе! — даже в полутьме коридора было видно, что Рейлан ухмыляется.
Извечное мужское самомнение! Неужели он считает, что то немытое, небритое, вонючее и ободранное чучело могло кому-то понравиться?!
— Да ничего я не подсматривала! Просто в одном журнале было написано, что у мужчины самая сексуальная часть тела — ягодицы, а тут ты как раз подвернулся, и я… — Грейс замялась. Ну как ему объяснять, что за последние три года она почти забыла, как выглядит голая мужская задница?!
— Ну и как — сексуально?! — рассмеялся он.
— Я ничего, кроме синяков, не успела заметить, — честно ответила она. — Ты ругаться сразу начал.
— Слушай, а все-таки — почему же ты меня полиции тогда не выдала?
— А ну тебя! — она отмахнулась и пошла на кухню.
Глава шестнадцатая
Спать они легли поздно, уже под утро. И проснулись поздно, и долго лежали в постели — вставать не хотелось.
Даже когда Грейс, услышав первые кошачьи завывания, несущиеся из-за двери, лениво пошевелилась, Рейлан схватил ее за плечо.
— Не надо! Побудь еще немножко со мной… пожалуйста!
Прижался лицом к ее груди, начал целовать — и все остальное перестало иметь значение.
Сразу после завтрака Грейс заторопилась в город: купить рыбу, забрать у Моди машину и договориться в парикмахерской, чтобы послезавтра в обед зайти и сделать прическу, а то в «предфестивальную» неделю Рут — лучшая парикмахерша в городе — обычно нарасхват. И еще, если честно, ей хотелось хоть немного, краешком глаза посмотреть на репетицию парада.
— Я побежала, постараюсь вернуться как можно скорее, не скучай! — сообщила она, зайдя в чулан.
— Знаю я тебя, — усмехнулся Рейлан. Он лежал на кушетке и гладил Бобби — тот млел, переворачивался и подставлял разные бока. — Опять где-нибудь языком зацепишься!