А что если он прямо здесь, так с наручником, и помрет?! — подумала вдруг Грейс. Каково потом будет объяснять всем, почему она в собственном доме оказалась привязана к трупу?!
— Чего ты стоишь? Пойдем!
— Мне нужно в туалет. И котов покормить, — сказала она как можно убедительнее, выбрав из насущных проблем самое главное.
— В туалет?
— Да!
Он еще переспрашивает!
— Ладно…
Как выяснилось, отвязывать ее, даже на время визита в уборную, он не собирался. Довел до двери, из-за которой слышалось журчание воды (опять бачок течет!), прислонился к стене, вытянул руку с браслетом так, что та оказалась внутри помещения, и кивнул.
— Давай, иди…
В первый момент Грейс хотела возмутиться, но потом решила не спорить и не раздражать его и послушно пошла внутрь. Конечно, приоткрытая дверь и торчавшая в ней рука действовали угнетающе, но, в конце концов, это же рука, а не голова с глазами!
Она уже поправляла ручку на бачке, чтобы поменьше текло, одновременно прикидывая, как бы уговорить этого типа разрешить ей еще и котов покормить, когда из коридора вдруг раздался шум и цепочка больно дернула Грейс за запястье, потянув вниз…
Глава третья
Холод и боль… и жар, невыносимый жар, словно его опускают в огонь… и снова холод…
Иногда становилось легче, и он чувствовал, как кто-то прикасается к нему, и просил — не надо, не надо больше огня! Но жар неизбежно снова охватывал все тело и затекал внутрь, так что нечем становилось дышать.
Он хотел вырваться, убежать — там, на воле, было спасение! — но его хватали и били, и наваливали на грудь камни, горячие и тяжелые, выжимая из нее последние остатки воздуха.
А потом снова становилось холодно — и это было еще хуже…
Очнулся Рейлан от странного ощущения, будто по лицу ползает муха, щекочется лапками и все не улетает. Мотнул головой, открыл глаза и вздрогнул: перед лицом маячила жуткая черно-белая маска. В следующую секунду он сообразил, что это кошка, которая стоит у него на груди и смотрит на него круглыми зелеными глазищами.
— Кыш! — хотел сказать он, попытался смахнуть ее, но руки было не поднять, а из пересохшего горла вырвался лишь слабый звук.
Вместо того, чтобы убежать, кошка наклонила голову, и Рейлан почувствовал знакомое щекочущее прикосновение к подбородку.
— Кыш! — сказал он снова. На сей раз кошка поняла и неторопливо слезла — не спрыгнула, а именно сошла, картинно вытягивая ноги. Обернулась и словно бы ухмыльнулась.
Рейлан огляделся.
Укрытый теплым тяжелым одеялом, он лежал на полу — точнее, на чем-то мягком, постеленном на пол — в небольшом помещении. Под самым потолком светилось небольшое окошко, давая возможность разглядеть нагроможденные вдоль стены коробки, покосившийся шкаф, прислоненные к нему лыжи — и кошек.
Их было несколько: тощая черно-белая, которая разбудила его; огромный серый белолапый котище, неподвижно восседавший на шкафу, и белый пушистый кот, похожий на тех, что изображают на открытках — он лежал на одной из коробок.
Чувствовал Рейлан себя, как выжатый лимон — чтобы не сказать хуже. Болело все тело. Ныло, ломило — он не знал, как еще назвать тупую боль, при малейшем движении охватывавшую, казалось, каждую косточку. Голова кружилась так, будто он раскачивался на гигантских качелях.
Он попытался приподняться и со стоном откинулся обратно на подушку. Выяснились еще две вещи: во-первых, что под одеялом он гол, как Адам, и во-вторых, что его левая рука накрепко привязана к стоявшей рядом кушетке — с помощью наручников, похоже, его же собственных.
Запястье охватывал браслет, под который была заботливо подложена мягкая тряпочка. Ко второму браслету был прицеплен сложенный в несколько раз и завязанный десятком узлов электропровод — другой конец его тянулся к перекладине кушетки. Общая длина «привязи» получалась фута два с половиной, не больше.
Где он? Что происходит? Последнее, что Рейлан помнил — это как его заложница попросилась в сортир. Потом — все, обрыв пленки…
— Э-э… — попытался подать он голос.
Дверь скрипнула, приоткрылась шире, и на пороге появился еще один кот — бурый. «Бобби…» — мелькнуло в голове.
Оглядевшись, бурый кот издал странный, похожий на блеяние ягненка, звук, в котором явно слышался вопрос. Это вызвало ажиотаж у остальных. Они загалдели — Рейлан не мог подобрать другого слова — тонкими голосами, словно наперебой докладывали о происходящем.