— Ты не ошибся, — выплёвывает Нокс на другом конце комнаты, отчего отец вздрагивает. Я поднимаю глаза на Стоуна, чтобы встретить тёмный блеск в его взгляде.
— Продолжай, — бормочу я папе, помогая ему подняться повыше.
— Я думал, что пожар был не такой уж сильный, раз они хотели оставить место в секрете. Думал, что они не хотели его закрывать, но дом был полностью разрушен. Огонь уничтожил все. Приложи мы достаточно усилий, его можно было бы отремонтировать, но стоило мне спуститься в подвал, как я все тут же понял.
— Как ты понял? — спрашивает Стоун голосом, лишённым любопытства. Он задаёт вопрос, заранее зная ответ на свой вопрос.
Папа молчит, и я вижу по его взгляду, что он снова очутился в том подвале в первый раз. Он переживает все заново.
— Моя семья владела фермой, — говорит он, наконец, заглядывая мне в глаза. — Ты это и так знаешь уже, не так ли? Все начал мой отец сразу же после переезда из Польши.
— Ты почти не рассказывал об этом, — отвечаю я мягко. Это та часть семейной истории, что не вписывается в общую картину идеальной семьи моей мамы.
— Мы держали крупный рогатый скот, который являлся основным источником наших доходов. Но страстью отца были дикие лошади. Те, которые не сдавались напору дрессировки и не были обучены правилам.
— Куда ты клонишь? — в нетерпении спрашивает Грейсон.
Я поднимаю ладонь верх, пресекая все разговоры.
— Позвольте ему закончить. — Каким-то чудным образом никто не возражает.
— Среди них была лошадь по кличке Домино. Она не поддавалась никакой дрессировке, была абсолютно дикая и необузданная, поэтому ее били. На всем его мощном теле виднелись шрамы от кнута. Конь не мог сбежать, но и не мог покориться.
— Я надеюсь, он не клонит к тому, о чем я думаю, — мямлит себе под нос Нокс.
Эбби делает шаг вперёд со словами:
— Стоун задал ему вопрос, и он отвечает на него.
— Никто не мог войти к нему в стойло, — рассказывает дальше папа, мотая головой из стороны в сторону. — У меня до сих пор остался шрам на плече с последнего раза, когда я пытался почистить его стойло. Отец взбесился и решил покончить с этим, подкинув яд под воротами. Это было ужасно. Этот запах. Я никогда не забуду этот запах гниющего и разлагающегося животного. Вот чем пах подвал. Даже сквозь вонь гари и пепла я почувствовал этот запах, и тогда я понял, что здесь произошло что-то ужасное.
Стоун издевательски рявкает:
— И, насколько я понимаю, тут ты пошёл в полицию.
— Нет, — отвечает папа. Его голос наполнен сожалением и одновременно с этим вызовом. — Что бы я им сказал? Дом сгорел, все были мертвы, а доказательства уничтожены. Нельзя арестовать кого-то только из-за запаха. К тому же Брук только родилась, а ее мать лежала в больнице из-за осложнений после родов. Я должен был защитить свою семью.
— И насрать на всех остальных, — говорит Грейсон сейчас скорее подавленно, нежели разъярённо.
— Я разговаривал после этого с Дорманом, — папа издаёт тихий смешок, отчего тут же морщится от боли. — Я сказал ему, что больше никогда не буду участвовать в подобном. Он ответил, что я накрутил себя и что это всего лишь был массажный салон с эскортными услугами, но я думаю, он понял, что я не купился на это.
Я качаю головой, пока моё сердце разбивается на кусочки. Я до сих пор подозреваю его, даже если и хочу больше всего на свете, чтобы его освободили.
— Тогда почему он приходил на мой шестнадцатый день рождения?
— Потому что он был губернатором, — отвечает папа уставшим голосом. Он закрывает глаза, выглядя при этом неестественно бледным. — И потому что моя мама хотела уладить наши финансовые дела.
— Мама знает?
Папа встречает мой взгляд с мольбой:
— Это убило бы ее.
Я чувствую облегчение от того, что руки хотя бы одного родителя по-прежнему чисты.
— Стоун думает, что прямо сейчас опять где-то удерживают в неволе детей. Ты знаешь что-нибудь об этом?
— Я больше никогда не имел ничего общего с губернатором.
Стоун чертыхается надо мной. Я думаю, что сейчас он расстроен из-за честности моего отца.
— Любая зацепка может помочь, папа. Это очень важно.
Его взгляд устремлён на потолок, потрескавшаяся штукатурка на котором теперь образовывает причудливые узоры.