- Разве вам не сказали? - чуть отстранившись, с достоинством спросила Изабелла. - Я заложница. Я здесь вместо своего отца как залог его долгов. Приехала я добровольно, и никаких претензий у меня к хозяевам нет.
- Объясните подробнее, - строго предложил следователь.
Изабелла описала, хоть и не очень вдаваясь в детали, те обстоятельства, при которых она сюда попала.
- Да...а. С подобным я сталкиваюсь впервые. Чтобы рабыня жила с хозяевами в доме и не голодала, и не терпела лишений? Это редкость, даже странно. А главное, чтобы не хотела на свободу! Что, стокгольмский синдром в действии? Может, вас запугали? Может, удерживают насильно? Стоит вам сейчас написать заявление, и я тут же освобожу вас, вызову ваших родных и возвращу в родной дом. Вот бумага, пишите, я продиктую.
- Нет, я не могу уезжать, пока отец мой не вернет свой долг Джамалу, - решительно отказалась Изабелла.
- Все равно продиктуйте мне свой домашний адрес. Вы еще несовершеннолетняя, я в любом случае свяжусь с вашими родителями. Вы пока не вправе распоряжаться своей жизнью по своему усмотрению, без ведома взрослых. Родители знают, что вы здесь?
- Да, я писала им, и Джамал пообещал передать при случае, - со слезами в голосе ответила девушка и послушно записала на бумаге свой зеленокумский адрес. Следователь сложил вчетверо листик и убрал в папку с документами.
- Ну, что ж, оставим этот вопрос на будущее, - сказал он, - нет смысла переливать из пустого в порожнее. Давайте перейдем к убийству. Расскажите, где вы находились в течение дня и ночью в те сутки, когда произошло убийство? Рассказывайте, по возможности, подробно.
И Иза стала рассказывать.
- Утром в этот день меня, как всегда подняли в полпятого утра. Около пяти часов жена Сараби Патимат уже вела меня на кухню. По дороге туда нам встретился Сараби, он как раз из кухни возвращался. Сказал, что напиться ходил. Но Патимат ему не поверила и стала ругаться, намекая, что он на кухне меня искал. Тогда Сараби Патимат при мне предупредил, что обязательно после возвращения из Махачкалы до меня доберется «конкретно», как он выразился. И пусть она помалкивает, а то он меня возьмет второй женой. Официально. А если она почему-то не хочет, чтобы он со мной натешился, то пусть убьет меня до вечера. Ничего другое не поможет.
Я весь день думала, как спастись. А так как Сараби и раньше на меня со сладострастием пялился, то я уже спрашивала Кахрабат и Марата, нельзя ли пожаловаться Джамалу, не защитит ли он меня? Но Кахрабат ответила, что не заступится никто. Марату я об этой угрозе сказала вечером перед днем убийства, он пообещал помочь. Но, поразмыслив днем, я посчитала - раз Сараби рано утром уехал в Махачкалу, то они с Маратом могут разминуться, если Сараби вернется поздно. Так потом и получилось, но я заранее решила, что лучше уж я стану женщиной с любимым человеком, чтобы не было обидно лишиться девичьей чести и невинности из-за старого, морщинистого и омерзительного насильника.
- Да, пожалуй, в семнадцать лет сорок три года - уже старик, тут ничего не возразишь, со скрытой издевкой проговорил следователь. - Продолжайте.
- Между нашими комнатами есть слуховое окошко, мы с Маратом каждую ночь разговаривали и полюбили друг друга. В ту ночь я спустилась к Марату, а когда вернулась к своей комнате, в коридоре возле нее, в старом кресле, в темноте меня ждал Сараби. Он напал на меня, и я уже думала, что это конец, мне не спастись. Но тут появился Марат, он, видимо, стоял внизу лестницы и сторожил, боялся, чтобы со мной ничего не случилось. Я невольно вскрикнула, когда на меня в темноте напал Сараби. Тихо вскрикнула, боялась перебудить домочадцев, но Марат, видимо, услышал даже такой тихий вскрик, поднялся на третий этаж и не дал меня в обиду, подрался с Сараби.
Сараби был зол и свиреп, как зверь, у которого отнимают добычу. Но Марат сумел меня отбить и увезти к морю, там мы пробыли часа полтора-два. Марат уговаривал меня уехать с ним в Махачкалу и не возвращаться. Но я сюда приехала добровольно и, пока отец не отдаст долг, не уеду.
Вернулись мы около четырех утра, Марат при мне зашел в свою комнату, во всем доме было тихо, все спали. Я поднялась к себе и с полчаса успела поспать, пока Патимат пришла за мной, чтобы вести меня на кухню, готовить завтрак. Если бы Сараби ждал Марата в его комнате, если бы они там подрались, и Марат убил бы Сараби, то я бы услышала.
- А если Сараби вызвал Марата в сад, и там произошло убийство? По всем признакам тело Сараби никуда не переносили, он лежал на месте преступления.