Мне рассказали, что незадолго до моего приезда, Сараби привозил из Дербента свою любовницу с сыном. Патиматку он заставил накрыть стол в их с женой комнате и остался там со своей любовницей, а Патимат с детьми и с сыном своей пассии отправил с Омаром на машине к морю. Разрешил им взять с собой еды и приказал возвратиться только, когда сядет солнце. Самодур, в общем. Так что врагов у него, видимо, предостаточно.
- И тут Омар, - задумчиво произнес Нурмухамед Алиевич.
- А что? - спросила Изабелла.
- Дело в том, что во время обыска у Омара нашли коллекцию кинжалов. А допрос друзей Абдусалама - сына Сараби показал, что они не раз бывали у Омара дома. Соседи Омара сообщили следствию, что к Омару часто ходят мальчики в возрасте от семи до двенадцати лет. Говорят, что он с ними играет в нарды или шахматы. Что ж, может быть, но в этом надо разобраться. Спасибо вам, Изабелла, вы мне очень помогли. Если не возражаете, завтра снова встретимся, поговорим. Я вас приглашу.
- Если это надо для дела, для следствия, то я, безусловно, готова помочь,- сказала Иза, а про себя подумала: «Ура, вспомнила его имя - отчество».
- До свиданья, Нурмагомед Алиевич.
- До свиданья, Изабелла.
Часть 21
Вечером Изабеллу опять повели в кабинет Джамала, но теперь ее вызвал сам хозяин. Время было после ужина, хозяин с хозяйкой сидели одетые в свободную домашнюю одежду, лица их были осунувшимися и постаревшими из-за свалившегося на семью несчастья.
Джамал так злобно взглянул на вошедшую Изабеллу, будто это она убила его старшего сына. Конечно, она понимала сама, что явилась, пусть косвенной, но все же причиной смерти Сараби. Так ведь не первопричиной же, иначе, как ей было бы жить дальше с этим?
Её молодой здоровый разум не желал обрекать себя на переживания из-за того, чего она не совершала, и в чем никакой своей вины не хотела замечать. Доводов в свою защиту ей разум не подсказывал, отгораживаясь немыслимо прочной и невероятно высокой стеной от неугодных ему мыслей, оставляя место только для молодых любовных переживаний о Марате, тоски по родителям и родному Зеленокумску, и вслушивания в себя, в новые ощущения только что родившейся молодой женщины.
Так что никакие грозные взгляды Джамала не могли эту стену разрушить, и Изабелла совершенно бесстрашно вошла в кабинет своего сурового хозяина, присела, не дожидаясь приглашения, на ближайший к двери стул.
- Вижу, сегодня ты храбрая? Освоилась? Обжилась? Отблагодарила за хорошее обращение? - Джамал с каждым новым вопросом явно распалял самого себя.
- Джамал, не бушуй, ведь ты обещал мне, - робко вмешалась в разговор Барият. - Что толку лютовать, она ведь не виновата.
- Не виновата?! А в постель к нашему сыну запрыгнула по собственной воле! Два месяца у нас не прожила, а уже проблем вокруг себя наворотила такие горы, что не разгребешь! Полы у матери в комнате испорчены, ковер порезан, старший наш сын погиб не без ее вины, а младший на ней, на хромоногой, теперь жениться собирается, лучше не нашел.
У Изабеллы щеки залились румянцем при последних словах Джамала. Именно они сразу отодвинули возникший было страх и ужас перед всесильным и грозным хозяином. За эти несколько дней после похорон Сараби. Джамал почернел и осунулся и из голоса его напрочь исчезло что-либо доброе и человечное по отношению к ней, его заложнице.
Столько злобы и презрения услышала Изабелла в его словах, что ей захотелось попробовать оправдаться, ведь она действительно ни в чем не виновата.
- Если вы перестанете кричать, я все объясню, и вы поймете, как мало моей вины во всем, что произошло, - обратилась к Джамалу пленница.
- Выслушай ее, прошу тебя, хотя бы ради меня, Джамал. Ты своей злобой сердце мне разрываешь. Пожалей и меня, и себя. Ведь еще много придется вынести нам с тобой, когда узнаем, кто убил нашего сыночка, - умоляла Барият мужа. Если бы она могла знать, насколько сейчас права!