- Да, такого горя и врагу не пожелаешь. Но сейчас давайте спокойно поужинаем, ведь вам надо отдохнуть с дороги, а для этого пораньше лечь спать. Приятного всем аппетита!
Но лечь спать родителям Изабеллы в ту ночь удалось только под утро.
Изабелла подробно и честно рассказала им все, что произошло с ней за то время, пока она жила заложницей в доме Джамала. Родители молчали, не перебивая, будто они ждали от нее рассказа о чем-то подобном. Их молчание ее подбадривало, и она рассказала им и о своей любви к младшему сыну хозяина, и о своей надежде, что он ее тоже искренне любит.
Рассказала она, что по своему решению, добровольно, обдуманно и по любви, но под давлением обстоятельств, отдала она любимому свою девичью честь. Не созналась она только в том, кто на самом деле убил Сараби, и зачем поехали Джамал с Маратом в родной аул. Это были не ее тайны. Страшные тайны. Иза хорошо сознавала, что от тех, кто знает главную тайну, требуется ее сохранение, иначе у того, чья она, не останется шансов. Не спастись от возмездия, нет. У Абдусалама не будет шансов стать хорошим человеком.
Двенадцатилетний преступник еще слишком молод, наивен и чист, чтобы не дать ему хоть одну возможность воспитать свой характер в тяжелом сельском труде и заботах о своих осиротевших братьях и сестре. Надо же попытаться отмыть его зашибленную, израненную душу водой из прозрачных, хрустальных горных родников, очистить его дыхание ароматным воздухом зеленых лугов, вместо того, чтобы окунуть его в смрад тюремной камеры, доверху забитой подонками, отбросами общества, которые дни и ночи только и вынашивают планы по своему быстрому обогащению, и мечтают о красивой и беззаботной жизни.
Они в принципе не готовы мучиться угрызениями совести за совершенные ими преступления и считают для себя позорным любой физический труд. Чему хорошему научат такие «учителя» двенадцатилетнего пацана, которому теперь ни мать, ни отец не подскажет, как надо жить правильно? В этот кошмар попасть он всегда успеет, если не сумеет понять, наконец, что хорошо, что плохо.
Часть 33
Если строгий, хоть и придавленный горем, его дед Джамал, сможет одолеть эту тяжесть и проникнется к внуку не той всепрощающей любовью, которую он испытывал к его отцу, своему старшему сыну - такая любовь и вседозволенность губит, а разумная, ощутимая, требовательная и строгая, но сильная любовь деда к внуку, сдерживаемая от безрассудства памятью, что именно этот внук лишил несчастного отца любимого сына, - такая строгая любовь может спасти Абдусалама и сделает из него человека.
Джамал и Марат приехали на следующий день после обеда. Привыкшая к затворничеству Изабелла не стала выходить из гостевой комнаты, не желая лишний раз показываться Джамалу на глаза и рассчитывая, что Марат, если захочет, сумеет организовать их встречу сам. Иза нарядилась в новое белое платье и села у окна с книгой в руках в ожидании возвращения родителей после отдачи долга Джамалу. Прошло немало времени, но родители не возвращались. Вместо них заглянула Кахрабат и с порога воскликнула:
- Ты каждый день меняешь платья, я тебя не узнаю, - знаешь такую песню? У меня отец служил в армии, там ее выучил, и он на всех свадьбах ее пел. Слова я дальше забыла, но сейчас увидела тебя и вспомнила. Ты в этих новых нарядах превратилась в настоящую красавицу. Если бы не ноги, могла бы попробовать стать моделью.
- Зачем мне это нужно? А, кроме того, я ведь невысокая, а там с метра семидесяти пяти принимают. Представь себе картину - где-нибудь в Москве в огромном зале сидит разнаряженная публика, по подиуму одна за другой проходят высокие худющие девушки в красивых нарядах и вдруг вслед за ними выходит, - Иза встала, - небольшого росточка девушка в длинном платье со шлейфом и, подпрыгивая, - она показала себя в прыжке, чтобы не хромать и казаться выше, - несется вслед за впереди идущими красавицами. Все в ужасе расступаются, а твоя знакомая хромоножка, разогнавшись, не может остановиться и вылетает на головы бедных зрителей.
Люди вскакивают с кресел, кто пошустрей, успевает сбежать, а я падаю на толстую тетку, которая визжит в ужасе. А в шлейфе моего наряда успевает запутаться старый дед, который пришел полюбоваться молоденькими красавицами. Он потратил на них много денег, они все ему принадлежат, а тут, на тебе, непонятно, что, вдруг свалилось на его седую голову. Он оглох от визга тетки, одурел от того, что не может выбраться из-под моего шлейфа, обозлился на того, кто допустил весь этот конфуз. Сердце его не выдерживает и он прямо под шлейфом умирает.
- Какая ты кровожадная фантазерка, оказывается! - держась за живот от смеха, подыграла Изе Кахрабат.