— Хардин, я…
— Есть еще деталь, — он вскинул указательный палец вверх, намекая, что еще не закончил. Я закусила губу и направила взгляд в окно, за которым начался безумный снегопад, закруживший в бешеном танце белые хлопья, — самая неприятная из моей биографии. Около двух лет назад я был с одной девушкой. Это не были отношения, — заметил он, — для меня это был беспроигрышный вариант перепихнуться. Но она… она жила отношениями со мной. Без шуток, она боготворила меня, — Хардин усмехнулся и снова резко сменил выражение лица на более серьезное, — Оливия, так ее звали.
Я старалась сохранять спокойствие, но мои чувства и эмоции гораздо сильнее меня, особенно ревность. Я понимаю, глупо ревновать Хардина к отношениям из прошлого, но все же слышать о других девушках, представлять его рядом с ними было невыносимо.
— Как-то раз она пришла к моему дому, — продолжил он спустя пару секунд молчания, — миленькая девочка, подвергнутая пагубному влиянию. Я до сих пор помню, как открыл ей входную дверь, и в нос резко ударил аромат ее сладких духов. Оливия стояла на пороге, излучая неимоверный свет своей лучезарной улыбкой, и держала в руках маленькую прямоугольную коробку. Я был не в настроении. Дикое похмелье после вечеринки, огромное количество выкуренных сигарет и подступающая депрессия сделали свое дело. Я накричал на нее, назвал бесполезным куском мяса, которым она для меня была. Мне так казалось, — глубоко вздохнул Хардин и облизал нижнюю губу, — Она смотрела на меня своими голубенькими глазками, в уголках которых начинали появляться слезы, ее губы тряслись, и она, то и дело, их поджимала. Морально растоптав ее на пороге дома, я уж было захлопнул дверь перед ее лицом, но она плавно протянула мне коробочку, которую крепко сжимала в руках все это время. Я взял его и закрыл вход перед ней, чтобы не видеть ее жалких слез, — Хардин снова сделал паузу, беря передых, который был ему необходим. Как и мне.
Я вижу, как раздуваются его ноздри и как он старается привести в порядок дыхание, делая размеренные вдохи. Он сжал руки в замок, облокотившись на колени и подперев подбородок.
— Мне было совершенно неинтересно, что принесла Оливия. Я закинул эту коробку в шкаф на верхнюю полку, напрочь позабыв об этом подарке. Спустя некоторое время, которые мы с ней вообще не виделись, ее брат позвонил мне. Я думал, он вызовет меня на дуэль, но ошибся. Оливия попала в больницу при попытке суицида.
Я прикрыла рот рукой, ужаснувшись от такого развития событий.
— Я сказал, что мне нет дела до ее жизни. Но Джон, ее брат, сказал, что она была беременна, и в попытке избавиться от ребенка потеряла много крови. Я тут же вспомнил о ее подарке, который лежал где-то в дебрях моего гардероба. Открыв его, я увидел тест, на котором красовались две красные полоски.
Хардин замолчал, отведя взгляд в сторону, сглатывая подступивший к горлу комок. Боль легко читалась на его лице, и это делало его человеком чутким и с ранимой душой. Он поступил подло, и это преследует его.
— Скажи хоть что-нибудь, — обратился ко мне молодой человек, все еще не сводя глаз со стены.
— Хардин, я не хочу тебе врать и говорить, что ничего страшного, ведь ты не знал, — я ненадолго замолчала, пытаясь структурировать поток мыслей, — но это недостойный поступок.
— Тесса, я так боюсь, что ты отвернешься от меня.
— Замолчи, я не договорила. Это твое прошлое, его не изменить. Ты был чудовищем тогда, и даже при нашей первой встрече ты им был, но сейчас это совершенно другой Хардин. Ты изменился и стал лучше. Не уничтожай себя воспоминаниями прошлого. Оно заслуживает места в твоей памяти, служа неким компасом, указывающим верное направление. Но оно не стоит твоего саморазрушения. Я люблю тебя, и всегда буду. Мы, — я погладила маленький живот, — МЫ любим тебя.
— Я не понимаю, за что ты досталась мне? — Хардин перевел взгляд на меня.
— Иногда, люди выигрывают джекпот, — легкая улыбка появилась на моем лице.
— Это точно.
Комментарий к Глава 13
Надеюсь, вам нравится, котики:3
========== Глава 14. ==========
Впервые столь непривычное для меня поведение Хардина не пугали и не отталкивали, а все сильнее и сильнее манили. Наконец-то я узнала полностью искреннего зеленоглазого, зависевшего лишь от моей ответной ласки. Открыв мне свою душу, Хардин будто освободился от груза, тянувшего его вниз. Я принимаю его таким, какой он есть. Эта клишированная и затертая до дыр фраза — не просто слова, это, действительно, правда, которая гораздо облегчаешь сосуществование двух душ.
— Эй, — легкий выдох разбивается о мое лицо, заставляя ресницы дрожать, а кожу покрываться мелкими мурашками, — вставай, соня.
Я глубоко вздыхаю и, перевернувшись на другой бок, подбиваю под себя подушку, не желая выныривать из этого потрясающего ощущения мирной дремы. Чтобы не позволить мыслям выдернуть меня из нее, я начинаю прислушиваться к собственному дыханию. Ровное, спокойное и размеренное оно занимает все мое внимание, поэтому я не сразу замечаю как нежные, но вместе с тем властные прикосновения разгоряченных губ обжигают мою спину.
— Дай поспать, — стараюсь придать своему голосу всю грубость, на которую способна, но получается плохо. На секунду меня оставляют в покое, а затем я чувствую, как мужская рука медленно ныряет под мою рубашку и, словно нехотя, опускается все ниже и ниже, гладит живот, очерчивает талию, бедро, скользит дальше.
— С Рождеством, Тесса, — он нежно прикасается губами к моему затылку, крепко рукой прижимая мое тело к себе.
— И тебя, Хардин.
Проведя еще пару бесценных минут в кровати под теплым одеялом, я кое-как заставила себя встать. Быстро приведя лицо и волосы в порядок, я нацепила первую попавшуюся домашнюю одежду и вышла в гостиную. Триш вновь встретила меня громким приветствием и молниеносно заключила в объятия.
— Садитесь завтракать, сони, — женщина указала на обеденный стол, заставленный тарелками с различными наполнителями.
— Я не голоден, — пробубнил себе под нос Хардин, — поел перед работой.
— Ты был на работе? Не слышала, как ты уходил, — удивилась я, совершенно не припомнив, чтобы просыпалась ночью от посторонних звуков. Хардин кивнул в ответ, громко приземлившись в кресло напротив телевизора.
— Тесса, садись. Тебе надо есть за двоих, не забыла? — любезно напомнила Триш, усевшись на стул и подвинув к себе овсянку.
— Об этом, — я жестом указала на живот, — трудно забыть.
— Понимаю, милая, — рассмеялась женщина, — Хардин, как работа?
— Нормально, — коротко ответил парень, уставившись в экран, по которому крутили какой-то незнакомый мне рождественский фильм.
— Немногословно, — усмехнулась мама зеленоглазого, — когда будем открывать подарки?
— Мы договорились ничего друг другу не дарить, так как аренда квартиры стоит много денег, — я сделала глоток чая с молоком, любезно приготовленного Триш. Такое сочетание показалось мне странным и не очень вкусным, но из вежливости я сделала еще небольшой глоток, попутно отправив в рот имбирное печенье.
— Вы с ума сошли? Это же Рождество! Без подарков… — не успела закончить женщина, как Хардин перебил ее на полуслове.