При хорошем раскладе мы прибудем к границе Фолинтии отделенной от нас стеной через три дня. Хотя это скорее Ристания скрылась от других.
— Валдор, — девушка впервые окликнула меня по имени. — Как вы хотите пройти границу?
— А я и не хочу, это вы пойдете.
Мне уходить нельзя, слишком много дел оставалось нерешенными.
— Тогда расскажите. Меня учили, что она непреодолима. С тех пор как два древних короля рассорились, Создатель подарил Ристану, не отрекшемуся от него Источник, разделил земли границей.
Ответил не сразу, задумавшись. В общем-то, Эмилия была права, так учили в церкви. Практически каждую службу начинали с истории этого раздора. Но те, кто близок ко двору, знают: людям редко говорят всю правду.
Едва эта мысль проникла в голову, меня проняло. Конечно, я бы инквизитором, особая прослойка, причем крайне малочисленная. Мы знали больше, имели влияние и силы. Но на фоне таких вершин как короли и кардиналы, даже я был разменной монетой. Почему бы не лгать и ордену, воспитывая идеальных воинов, верных своему вождю?
Иначе зачем бы моему отцу присоединяться к другому лагерю.
— Эмилия, как вы думаете, вступает ли Грегор III в контакт с соседями? — спросил, лишь бы отвлечься от своих мыслей.
Я приблизил Бура, чтобы не кричать друг другу. Ехали не быстро, не загоняя лошадей, ведь сменных не предвиделось.
— Это политика, я в ней совсем не разбираюсь.
— Да в ней никто не понимает, — усмехнулся я, — И чем меньше понимают, тем больше лезут. Так вот, поверьте мне, как бы не казалось, но наш король не живет в изоляции и знает, что происходит в мире. В Ристанию приезжают послы. Не часто, но я их видел не единожды. И они точно не призраки, чтобы просочиться сквозь стены. А еще идет торговля.
— Значит, есть проход, — сделала вывод Эмилия. Ее лоб забавно нахмурился, словно она собиралась сейчас сама установить, где должен быть этот лаз.
— И не один, — подтвердил ее мысли. — Контрабандисты их хорошо знают. За основными следят войска короля, но есть те, где рука власти не нависла.
— И мы едем к такому?
Я не стал отвечать. Все же мне было неизвестно, что таится в этой миленькой светлой голове, чтобы выкладывать все карты.
Нам предстоял пусть через город, к восточной стене. Там раскинулся горный хребет, и местами то и дело проявлялись проходы. К нам проникать с той стороны никто не спешил, а контрабандисты бывали полезны.
В столице об этом знали, но закрывали глаза: дорога была опасная, да и не известна широким массам, на окраине королевства в герцогстве Винтерс. Хмыкнул, поняв, что в очередной раз ниточки сводились к этой фамилии.
Я собирался довести девушку до одного из ходов, если он еще не завален, заплатить за переправу, довольно много деньгами, но еще больше обещанием. Инквизитор в долгу, кто устоит перед таким. А затем мне предстояло вернуться во дворец и доложить о прорыве и без вести пропавшей девушке.
Меня не покидало твердая уверенность, что кардинал уже в курсе, что произошло в Святой купели.
Не знаю, что было в той записке, что мне довелось доставить, но то, как испугалась мать-настоятельница пары слов… Она не рискнула бы утаить столь важную вещь от его святейшества.
Но что-то не давало мне покоя.
В монастыре оказывается родовитая аристократка, у которой вдруг обнаруживается дар. Без намеков в крови на возможность такого исхода. Ее отец был другом прошлого короля. А еще, как недавно я узнал, был связан с повстанцами. И все происходит в мое присутствие. Иначе бы девушка погиба в снегах.
Но ее дар… Та легенда, что вспомнилась мне о сотворении стены. Я слышал от отца ее расширенную версию, недоступную обывателям. И там говорилось, что фолинтийский король был способен подчиняться своей воле. Уж очень похоже на то, что узнал об Эмилии я. Но нигде больше не упоминалось подобное.
— Рассказать легенду? — вдруг предложил я, мне хотелось поделиться терзаниями, но не знал как.
Девушка заинтересовано кивнула и подъехала ближе.
— До раскола существовало единое государство. В нем жили в мире и почитании Создателя. Но пришли маги. В то время правил молодой король Фолинтий, который тоже оказался одаренным, как и его брат Ристана. Только вот не все были согласны жить в новом мире, где есть магия. Принц был из числа таких людей. И тогда два брата столкнулись в смертельной схватке. Фолинтий мог сломить любую волю, но на его брата магия не действовала. Они сражались на мечах, проливая королевскую кровь, пока земля не пошла трещиной, а алые каплине превратились в кристалл.
— Так появился Источник?
— Верно. И оба брата услышали в своей голове не голос, а чистое желание, разойтись по разные стороны и жить по-своему. Едва принц перешагнул трещину, как стала расти стена.
— А как же другие люди попали в Ристанию?
— Стена возникла не в один миг и не везде. Несколько лет росла и возвышалась, пока не сомкнулась кольцом. Источник Ристан унес с собой как защиту, — рассказывая официальную церковную версию сейчас ощущал себя лжецом. Ведь сам больше не верил.
— И он стал править.
— Какое-то время. Пока не вырос его сын. Затем Ристан оставил трон и стал первым главой церкви, хранителем Источника.
— Интересно, а как все же стали появляться маги.
Я пожал плечами. Кто знает, в чем была истинная воля Создателя.
— Они стали рождаться спустя пару несколько десятков лет. Ристан был уже стар, но все также непреклонен. Источник сообщил ему о людях с даром инквизитора, и Ристан призвал их в орден для борьбы с напастью.
Эмилия нахмурилась.
— Мы ведь мало чем отличаемся, по сути.
— Да, с недавних пор я тоже об этом думаю, — поделился я.
Девушка вскинула на меня взгляд, но тактично не стала расспрашивать дальше. А я бы и не ответил. Что сказать? Что я утратил веру в Создателя, что я не доверяю своему кардиналу? После того, что мне рассказали про родителей, я не мог продолжать жить как прежде.
Кто решил, каким одаренным жить, а кому погибнуть? Создатель ли это или человек?
Когда Эмилия окончательно выбилась из сил, пришлось сделать привал. Я развел костер, и вместе наскоро перекусили припасами.
— Я больше не могу, — сообщила она удрученно.
Странно, пожалуйся она на неудобства, наверное, съязвил бы, что на веревке висеть еще неприятней, но Эмилия лишь призналась. Как в поражении.
— Мы можем заночевать здесь, а утром двинемся, — сообщил я ободряюще.
Мне не впервой было устраивать подобный ночлег. Раз за разом поездки заставляют проводить недели в дороге. Эмилия же напряглась. Девушка с трудом понимала, как можно спать на улице, зимой.
Леса в округе хвойный, много ветвистых столетних сосен, под лапами которых можно укрыться. Там я и разложил дорожную постель, накинул на хвойный настил одеял и поманил Эмилию.
— Спать будем здесь.
Девушка не возмутилась. Молчала она и когда полностью осознала, что я ей предложил. Но в пути иначе никак, чем ближе лежать, тем теплее.
Забравшись под одеяло первым, я приглашающе стукнул по лежанке и Эмилия несмело подошла.
Ее губы приоткрылись, и я внимательно на них уставился, словно хотел опередить брошенные слова. Но нет, сдержалась. Плотно сжав зубы, так что заскрипели, и у меня самого напряглась челюсть, она прилегла рядом, на самый край, стараясь не касаться.
— Ну, нет, мышонок — сгребая ее в охапку, притянул к себе. Лицо девушки оказалось прижато к моей шее, дыхание щекотало кожу, и я чуть отодвинулся, заглядывая в ее испуганные глаза. Сердце девушки колотилось бешено, как у маленького пойманного зверька.
— Надо близко, — прошептал я успокаивающе. Издеваться над бедной девушкой не хотелось. Как бы меня не бесили нежные аристократы, она разительно отличалась от других своей естественностью.
— Иначе в этом нет смысла, — последние слова затерялись в ее волосах.
Стоило признаться себе, что так засыпать было намного приятней, чем просто ежиться под ледяным одеялом. Эмилия еще какое-то время была наряжена как один комок нервов, но все же сдалась. Завозившись, она устроилась поудобней, оказавшись прямо под моей рукой и быстро заснула.