— Что-то не так? — я протянула руку, накрывая его, и снова послала дар в бой с чужим сопротивление.
Мужчина болезненно скривился.
— Знаешь, достали официальные регламенты и извилистые дипломатические пути. Душат, как петля на шее, — произнес он и поднялся на ноги. — Я думал, смогу решить все быстро, но с каждым днем, пока они сомневаются, все больше рисков выдать планы. И тогда вся свора старых псов вмешается.
Мне пришлось встать за ним. Грегор протянул руку и замер в нерешительности. Волна тревоги пробежала по его лицу.
— Прогуляемся, Эмилия? Могу я звать тебя Лия?
— Ты король, никто запретит, — пожала плечами, беря его под руку. Голова сама прижалась к его плечу.
Я боялась, что стоит отдалиться в нашем прикосновении и весь морок рухнет, а Грегор поймет, какая змея обвивает его.
Мужчина повернулся и, взяв мое лицо в свои ладони наклонился:
— Я не хочу, чтобы ты была со мной как с королем.
— Была с тобой? Не понимаю.
— Именно это мне в тебе и нравится, Лия. В отличие от других женщин при дворе, ты честна. Споришь, возражаешь, стесняешься. Ты не пытаешься быть мне удобной и нравится, и это как игра.
Он говорил эмоционально, размахивая свободной рукой. Я уже заметила, что иногда сквозь монашескую маску Грегора пробивается его настоящая личность: живая, суетливая, взбалмошная. Он молод и жаждет действий, и совершенно угнетен собственной закоренелой страной.
— Мои чувства лишь игра? — капризно выдавила я, приподняв бровь.
Нужно было держать интерес к себе, заставлять короля искать встреч, бояться обидеть меня. И это оказалось не сложно, даже без опыта. Грегору мало нужно: выслушать и поддержать. И как это раньше никому не удалось убедить его в своей искренности? Или все же дело в даре.
Мне нравилось, как воодушевленно король мечтал о будущем. Было в его речах очарование, заставлявшее с упоением слушать. И встречи с ним были глотком воздуха в душной клетке моей жизни. И пусть король не знал, что я не вольна распоряжаться собой, с ним пыталась быть настоящей.
— Твои чувства для меня первостепенны, — король наклонился вплотную.
Пылко дыша, провел рукой по шее, заставив откинуть голову, подставляя чувствительную кожу.
— Тебя хочется завоевать. Полностью, моя…
Его требовательные губы обхватили мои. Прижимая к себе, король властно вобрал их в сладкий плен, из которого не было ни малейшего шанса освобождаться. Отпустив внутренние противоречия, просто сдалась. Окружающий мир перестал существовать, хотелось лишь раствориться в уверенной силе, чувствуя блаженную негу.
Король прервал поцелуй так же резко как начал, наблюдая за моей реакций. Я открыла глаза не сразу, опасаясь вновь предстать перед суровой реальностью.
Зачем я сопротивляюсь, с ним действительно хорошо. И пусть это обманчивое чувство, но оно единственный светлый лучик, что остался.
— Ваше… Грегор, — только и смогла произнести, от переизбытка эмоций, и, уловив на его лице облегчение, обвила шею руками, прижимаясь в объятья.
— Ты сводишь меня с ума, — прошептал он на ухо. — Я покоряюсь твоей воле.
Слова больно резанули. Я едва удержала лицо. Стало мерзко, оттого что вспомнила, по чьему указу все делаю. Ощущала себя грязной предательницей, готовой на все, за собственное спасение.
— Лия, видишь эту равнину? — он указал рукой на запад, где простиралась покрывшаяся зеленой травой земля.
С высоты, на которой стоял дворец, обзор был отличный. Кое-где виднелись дома и поля, но все больше и больше свободных пространств, незанятых человеком. И все это упиралось в белесую преграду, что отсюда была размером с фалангу моего мизинца.
Мы стояли в самом конце сада, смотря вниз. Я подошла поближе к краю, и король протянул руку, привлекая меня к себе. Тепло его тела на такой высоте над землей пьянили не хуже красного вина. Я ощущала его дыхание как свое, вздымалась грудь, а рука крепко, но осторожно держала меня.
— В скором времени, я хочу построить здесь дорогу.
— И куда же?
— В Фолинтию.
Я посмотрела на короля, захотелось проверить, не лихорадит ли его и даже потянула руку к лицу. Но мужчина понял все, не так и, поддавшись навстречу, накрыл поцелуем. В этот раз он был предельно нежен, я же ощущала горечь.
— Кардинал такого не одобрит, — несмело произнесла.
Меня и вовсе уничтожит, как бесполезную вещь.
— Король все же я.
— Но как же церковь?
— В этом и беда. У Августа сильная власть в руках. И собственное видение развития страны. Он хочет блага, но ошибается в своих взглядах, мир давно изменился. Август не признает этого и делает все, чтоб мне помешать. Знаешь сколько вокруг меня крутится шпионов? Кардинал подсылает ко мне советников, друзей, любовниц. Сбился со счету, скольких я вышвыривал из своих покоев.
Стало не по себе. Неужели знает? Так проницательно смотрит.
— Хорошо, что тебя я выбрал и позвал ко двору сам.
Выдох с облегчением. Слушая рассказы короля о богатстве и процветании, думала лишь о том, что никто ему не позволит. Август не допустит сближения с магической Фолинтией, это пошатнет его власть. И мне бы мало было до этого дела, если бы не я была той ниточкой, за которую дергают марионетку.
Глава 4
Валдор
Покидая гостеприимное поместье Винтерс, я только что не хватался за голову. Зато четко знал свой дальнейший пункт назначения.
Дорис рассказала занятную историю. Ее госпожа действительно родом из Фолинтии, причем никакая не купеческая дочь, а высшая аристократка. Герцог Винтерс бывал в Фолинтии не раз, посещал библиотеки, говорил, что ведет религиозное исследование. В принципе фолинтийцы не препятствовали, они бы и рады открыть глаза погрязшим в темных веках Ристанцам.
И как обычно бывает, молодая девушка влюбилась в иностранца и сбежала с ним.
Все бы ничего, но ласточка… Символ правящей династии. И старая няня подтвердила мои догадки. Мать Эмилии действительно была родственницей короля. Далеко в очереди на престол, но все же одной крови.
И отсюда дар Эми, так похожий на дар легендарного короля Фолинтия, не казался чем-то удивительным.
А дальше герцог Винтерс начал свою внутреннюю борьбу. Конечно, Дорис не знала, какие настоящие цели были у него, но помнила, как привезя их, тот тут же помчался к королю. Его не было несколько недель, а вернувшись, он выглядел усталым и больным.
Больше ко двору герцога не приглашали. Однако разрешили заключить брак. Так леди из Фолинтии стала герцогиней Винтерс.
Проезжая по столичным улицам, я разглядывал дом, ища нужный темно-серый каменный особняк. Я знал, где живет граф Пирс, потому что никогда не терял его из виду, надеясь рано или поздно поймать его на нарушениях.
Что удивительно, мне не открывали. Долгий стук и приказы были проигнорированы слугами. Пришлось обойти дом с задней двери и, найдя рычаг поднять дверь с петель. Пробрался внутрь как взломщик.
В доме было темно и тихо. Даже все шторы плотно задернуты. Я ориентировался практически на ощупь, толкая каждую найденную дверь, пока не обнаружил кабинет.
— Проходите, лорд Амрок, я вас заждался, — вкрадчиво произнесли из темноты.
Я вошел, силясь рассмотреть фигуру в темноте.
— А я гадал, уйдете или нет, так громко бились. Это ваша фамильная черта. Ну что ж, поговорим?
Хозяин кабинета зажег свечу на столе и уставился на меня. В полумраке мужчина казался высохшим стариком.
— Пирс! — только и смог выговорить я. — Но как?
Тот ничуть не скрываясь, усмехнулся.
— Как утащил девчонку у тебя из-под носа? Мальчик, я подольше варюсь в клубке интриг и знаю, как облапошить юнца. Но не расстраивайся, рано или поздно и ты сумеешь. А пока кардинал наградил меня.
Я уже понял, что разговор выйдет длинным, Пирс не спешил объясняться. Отодвинув стул, присел напротив графа.
— Значит, вы выжили в том падении. Вас не было в карете?