Обидно, что палачом станет именно граф Валдор Амрок. Я вспомнила его не сразу, в том шоке не удивительно, но во время разговора поняла, что мы уже встречались.
Инквизитор оказался на моем дебютном балу, уж не знаю, какими ветрами, но внимание привлек. Среди фраков, камзолов и платьев, он в серебряном плаще стал белой вороной. Перчатки кровавым пятном сияли в его сером образе. Одного вида было достаточно, чтобы понять, что пришел инквизитор.
Подружки тогда подшутили надо мной, подловив на слове, что я настолько смелая, что сама бы могла пригласить мужчину на танец. И вот мне указали на него. Когда шла было волнительно, но вот стоило ему повернуться, чуть не спасовала. Меня так удивило, что инквизитор не был жутким. Наоборот, молодое лицо имело красивые правильные черты, взгляд насторожен, но обволакивал теплым медом, с темными карими вкраплениями. Кажется, я слишком долго разглядывала, и он это заметил, улыбнувшись. Валдор оказался совсем не ужасным.
Казалось, за эти годы он только стал еще красивее. В уголках глаз собрались морщинки, сделавшие его не старше, а обаятельнее. Из молодого смазливого юноши, превратился в настоящего мужчину. Но сейчас на танец я не рассчитывала.
Больше я не встречала инквизитора. И вдруг оказалась в его доме. Кто же знал, что почтовая на вид карета окажется принадлежащей графу Амроку. В голове крутись мысли, чем объяснить свое поведение, но все идеи, не годились для инквизитора.
Мы зашли в поместье, которое внутри выглядело чуть по приличней, но все равно выдавало, что с деньгами у графа не все в порядке. Я слышала, что Амроки разорились в годы прошлой войны и с тех пор не могли похвастаться состоянием. Поместье на севере, во владениях герцога Винтерса, да две деревни с пашнями и пастбищем, вот и все, что было. Этого явно не хватало на содержание шикарного дома.
— Я не часто здесь бываю, — пояснил Валдор, заметив как я, выросшая в роскошном доме герцога, внимательно разглядываю разрушенную лепнину на потолке.
— Здесь довольно мило, — вежливо похвалила я, глядя на добротные ковры и мебель. Я давно отвыкла даже от такого незначительного уюта. — Немного не хватает женской руки, — вырвалось и, поняв, что только что ляпнула, прикрыла рот рукой. — Лорд Амрок, прошу прощения, я говорю непозволительные грубости. Давно не бывала в подобном обществе, отвыкла.
Валдор лишь многозначительно хмыкнул, кажется, тот факт, что дому не хватало хозяйки, он знал и сам.
— Значит, общество монахинь Святой купели недостаточно прилично для вас? — его губы исказила кривая улыбка, словно подловил меня на очередном проколе.
Но я все же не полностью разучилась вести беседы.
— Я так не говорила, — не среагировала на провокацию. — Там все иначе, чем в свете аристократов вот и все. Однако все эти женщины очень милосердны и добры, а дети в приюте трудолюбивы и дружелюбны, — физически ощущала, как челюсть сводит от лжи.
— Охотно верю, — отворачиваясь, бросил граф, не позволяя больше замечать проскальзывавшие на его лице эмоции.
Глава 4
Эмилия
Мы расположились в гостиной, где слуги уже растопили камин. Мне радушно помогли сбросить тяжелую одежду, взамен выдали шерстяной плед, закутавшись в который я подошла к камину. Зажмурившись от удовольствия, просто грела руки над огнем, когда принесли чай.
Все это время Валдор, сидевший в кресле, молча смотрел в окно, словно не замечал меня.
— Вы больше не дрожите, — заметил он спустя четверть часа.
— Благодарю, я в порядке.
— Тогда, — граф, наконец, повернул голову, его карие глаза в отблесках огня все также отливали медом, — поведайте мне, что привело леди Винтерс в мой скромный дом. И сядьте же, наконец!
Неуютно переступила с ноги на ногу, присела на краешек кресла, с ровной вытянутой спиной и нехотя заговорила. Оправдание пришло в голову на ходу. Я не думала, что история очень правдоподобна, все же врать в жизни мне приходилось не часто, но попытаться стоило.
— Милорд, я соскучилась по дому, — со вдохом произнесла, добавляя в голос печали.
— Уже четвертый год идет со смерти отца, через месяц мне исполняется двадцать. Я почти совершеннолетняя. Но не смогла дождаться и сбежала. Но не навсегда, — тут же добавила, — лишь на пару дней, хотела повидать дядю, сходить на могилу отца. Так тоскливо без родных.
Валдор не спешил комментировать, лишь вскинул брови, и пришлось продолжить.
— Я подумала, что вернусь в монастырь, объясню свой глупый порыв, и тогда наказания не последует. Вернее, не очень серьезное будет. Я ведь послушница, а не просто приютский ребенок. Скоро предстоит дать обет, а значит, что не будет больше шанса увидеть дом.
По лицу потекли слезы. Я и сама не знала, что так сильно скучаю, выдуманная на ходу история затронула накопившуюся тоску. Или дело в страхе, что сковал меня под ребрами и прямо сейчас сжимал в кольце своих объятий.
— Какой необдуманный шаг, миледи. Почему было не попросить разрешения у матушки Агаты? Перед обетом полагается завершить все мирские дела, а значит, вам не могли отказать, — Валдор говорил спокойно, не пытаясь уличить во лжи, словно слегка удивляясь моей глупости. — Неужели дочь герцога так неразумна? А впрочем, не важно.
Еще во время моих объяснений, он то и дело бросал взгляд на оконный проем. За стеклом уже давно стемнело, но вдобавок разгулялась нешуточная метель. Крупные снежинки буквально роились за окном.
Я заметила, что мужчина выглядит уставшим, под глазами залегли тени, он моргал медленно, словно засыпая. После столь тяжелого дня езды в старой разваливающейся карете, он явно хотел не меня лицезреть, а снять тяжелый сапоги и завалиться на мягкую кровать.
Молча ждала, когда мужчина хоть как-то отреагирует. Дверь за спиной неслышно отворилась.
— Генри, проводи леди Винтерс, в комнату для гостей. Она переночует у нас. И вели подготовить мне ванну, я зверски устал.
Ответа не последовала, но я, даже не видя происходящего, ясно представила почтительный кивок, отвешенный слугой.
— Прошу вас, — услышала голос позади и просто не могла поверить своей удаче.
Неужели на этот раз повезло?!
Развернувшись, увидела пожилого мужчину, согнутого в приветственном поклоне. Я последовала за слугой по длинной деревянной лестнице.
— Ваша комната располагается на втором этаже, — сообщил беззвучно ступающий рядом старик. В руках мужчина нес вощаницу. Ночь довольно быстро вступала в свои права.
У меня так тихо идти не получалось, рассохшиеся доски скрипели под каждым шагом.
— Сюда, — мы оказались у небольшой выбеленной двери. — Давненько у нас не было гостей, — толи извиняясь за слой пыли, толи удивляясь сему факту сказал Генри, когда дверь отворилась. — Не переживайте, сейчас пришлю Милли, она очень расторопная, живо тут все в порядок приведет.
— Не стоит. Я ведь тут ненадолго.
Удивление тут же озарило лицо мужчины, наверное, не привык к столь непритязательным господам. Но к его чести, сказав «как пожелаете, леди», мужчина удалился.
Комната оказалась просторной, хоть и достаточно зябкой.
Немного осмотревшись, заметила камин в дальнем конце, а рядом ровную пирамидку дров и немного хвороста.
— То, что надо!
Больше всего сейчас хотелось почувствовать тепло, так сильно намерзлась в дороге. И хотя дрожала больше от пережитого нервного напряжения, все равно понежиться у трескучего огня было приятно. Возможно это мой последний вечер у камина, стоит его запомнить.
Тут же оказалось весьма удобное кресло, передвинув которое, я забралась с ногами и накрылась шерстяным пледом, что все еще лежал на плечах.
Хотелось бы, чтобы это были мои домашние покои. Где-то там внизу суетились слуги, на другом конце коридора по своему кабинету расхаживал отец. Он хмуро и задумчиво курил сигару.
Но всего этого давно не было. Фантазия развеялась как дымка. Отец скончался от удара, врач говорил, что сердце было слабым. Меня же забрали в монастырь.