Брайт начинает подташнивать.
Не от отвращения, а от страха и слишком явного вмешательства в личное пространство. С Рейвом это всегда было волнующе, а с Якобином просто страшно. При других обстоятельствах он и правда казался бы ей привлекательным.
— Я полагаю, что выбора у нас нет. Если всё понял я… поймут и другие. Бели Теран например, — он разворачивает Брайт в своих руках, прижимается к её спине, кладет руку на живот и еле заметно давит подбородком на правое плечо.
Брайт смотрит в право и сглатывает.
Теран мечет молнии, почти настоящие.
— А ещё тебя ждёт беседа с моим отцом, — как бы между прочим роняет Якобин.
— Что?
Брайт разворачивается, нарушая рисунок танца, их взгляды сталкиваются, воздух ощутимо накаляется.
Глаза Брайт сейчас так сверкают, что Якоб нервно сглатывает, но храбрится. Она начинает сжимать руки в кулаки, останавливая приступ трансформации и пытается успокоиться.
Безопаснее всего сейчас думать о Рейве. Просто думать о Рейве… Руки, голос, то как он обнимает, его губы, его слова. Он скучает по тебе, ну же, вспоминай это. Он. Скучает.
— Ты всё поймёшь.
— Нет!
— Неужели боишься?
Рука скользит по талии. Совершенно никакого отношения к движениям, которые должны быть на самом деле. Снова!
Ещё немного и Рейв просто сорвётся, потому что происходящее привлекает внимание и это уже не смешно.
Если Якоб продолжит саботаж, Хейз не выдержит и всё пропадёт.
— Продолжай танец, пожалуйста, он на грани, — горячо и отчаянно шепчет Брайт.
От страха трясутся поджилки, она чувствует каждую грань эмоций Рейва.
— Чёрт возьми, Блауэр!
Со стороны они смотрятся очень интригующе. Все танцуют, а эти двое стоят, будто сражённые мимолётной вспышкой страсти или интереса, желанием поцеловаться — да мало ли чем!
— Блауэр!
Брайт оборачивается, ловит взгляд Рейва и умоляюще смотрит
Нет. Не надо! Рейв, блин, не сейчас!
Он всё ещё танцует, но уже небрежно, даже не глядя на несчастную Шеннен у которой заплетаются ноги от слишком резких движений.
Брайт сама шагает на Блауэра, сжимает его ладонь, пытаясь заставить шевелиться, но он не делает даже попыток.
Музыка становится громче, активнее. Стук каблуков танцующих отбивает стройный чёткий ритм, взбивает пыль на паркете.
Шаг-шаг-шаг.
Якобин упрямец.
— Хорошо! Хорошо, я поговорю с твоим отцом!
Лицо Якоба меняется, появляется улыбка. Он подхватывает Байт и присоединяется к остальным. До конца совсем не много. Но Блауэр снова нарушает рисунок танца, тащит Брайт в гущу, где Рейв их потеряет. Брайт чувствует его тревогу и сама начинает озираться по сторонам, уже не заботясь о том, как это выглядит. Ей просто необходимо хоть кому-то дать знать, где она и с кем.
— Якобин! Пожалуйста!..
— С тобой ничего не случится. Я же обещал.
— Что?.. О чём…
— Ты неприкосновенна… пока жив твой отец.
Это ужасно звучит! Отвратительно, просто невероятно тошнотворно.
“Пока жив…”
Пока!
Движение за спиной, нарушившее шаги танцующих. Брайт оборачивается, надеясь увидеть Рейва, но нет, Это взволнованный, растрёпанный Энграм.
— Байт, — зовёт он.
Она чуть качает головой, жалея, что не была с ним никогда достаточно откровенна, чтобы теперь попросить о помощи.
Музыка обрывается на красивой точке.
Брайт смотрит на ложу для родителей, там нет отца Якобина и нет так же родителей Хейза и Блан.
— Где вс…
— Помолвка, не забыла?
— Н-но…
— Даже если бы он захотел, он бы сейчас не бросился за тобой, но тебе это и не нужно. Тебе правда. Правда, — Якоб сжимает руку Брайт. — Нечего бояться.
Он широко улыбается, сжимает её талию и тянет на выход.
— Уже уходите? — Айрен Ито загораживает проход.
— Эй, Айрен, привет, — улыбается Блауэр. — Иду проводить Брайт до дома и вернусь.
— Мне то что? — она обиженно закатывает глаза и уходит.
Брайт продолжает искать Рейва, но в то же время надеется, что не найдёт. Возможно, так безопаснее. Возможно, ей и правда никто не навредит.
Хоть бы так и было. Лучше пережить разговор, чем рассекретить “отношения”, которых и нет в привычном смысле этого слова.
Улица. Крыльцо. Аллея.
Брайт еле поспевает за широкими шагами Якобина, который явно торопится.
— Что стряслось-то?
— Тш, — велит он. — Не привлекай внимание.
Они идут не к дому. И это пугает больше всего, потому что там где можно свернуть в деревню, Якоб сворачивает к побережью Таннатского океана.
— Якоб!
— Ты — Сирена. Я не блокирую твою магию, — он поднимает руки, выпустив запястье Брайт. — Ты можешь улететь или уплыть, когда захочешь.