— Прости меня, ангел.
— Не надо, - шепчет она. — Я всегда это знала, просто... - она качает головой.
— Это должно быть более счастливым обстоятельством,- рычу я - Потому что...
Она усмехается.
— Потому что, ты только что лишил меня девственности?
Я закатываю глаза.
— Роман, ты покраснел? -Она хихикает.
— Нет.
Она усмехается.
— Я думаю, что сейчас это должно быть моей работой.
Я улыбаюсь, сажусь на край ванны и притягиваю ее к себе на колени.
— Твоя работа, это оставаться со мной, - рычу я.
— Но мой отец... - ее брови забеспокоились. — У него твой друг?
Я киваю, и она отводит взгляд.
— Ты должен совершить сделку.
Мое лицо напрягается.
— Все гораздо сложнее.
— Из-за меня...
— Да,- отвечаю я без колебаний. —Потому что я ни за что не отпущу тебя или иметь ничего общего с Крисом Амато ...
Но внезапно я замираю. У меня в голове крутился кусочек этой головоломки, и я думаю, что он просто встал на свое место.
— Семья Амато...
Она стонет.
— Фу, Роман...
— Сегодня сделка была приостановлена, не так ли? Я имею в виду вашу брачную сделку, деловые договоренности вашего отца с ними?
Она мрачно кивает.
— Да, пока. Но это вопрос времени когда они…
— Альфредо Амато был арестован сегодня утром по федеральному обвинению.
Мое сердце учащенно бьется, когда точки соединяются. Мне хочется ударить себя за то, что я не заметил этого раньше. В приливе адреналина от всего, что произошло сегодня вечером, я забыл, что видел это в утренних новостях, сидя рядом с Виктором, когда мы обсуждали наш сегодняшний прорыв.
— Сделка с семьей Амато приостановлена, потому что Альфредо только что схватили гребаные федералы, - рычу я. Мои глаза буквально светятся от возбуждения от того, что это значит.
Талия поворачивает голову и смотрит на меня.
— Подожди, он орестован?
— Он да, - шиплю я. - И ваш отец ведет с ним переписку.
Ее глаза расширяются. Внезапно мы оба вскакиваем и вместе несемся через пентхаус к офису Джио. Ноутбук все еще открыт и разблокирован, и я возвращаюсь к переписке по электронной почте.
Я широко улыбаюсь.
Бля, да.
— Что мы ищем ...
— Альфредо Амато был арестован сегодня в половине восьмого утра.
Она хмурится.
— И что?
Я ухмыляюсь, указывая пальцем на время, когда некоторые из более поздних писем были отправлены туда и обратно: девять утра. Девять пятнадцать. Девять тридцать семь. Десять-четырнадцать. И так продолжается большую часть утра и дня.
— Срань господня... -Талия вздыхает, когда понимает, что я нашла.
— Их прислали после его ареста?
Я киваю.
— Что все это значит?
— Если не считать того, что Альфредо имеет доступ к телефону или ноутбуку в тюрьме, что неудивительно, учитывая его власть? - Я слабо улыбаюсь. — Сегодня утром его публично арестовали по федеральному обвинению в заговоре и рэкете. То есть тот, кто переписывался с ним по электронной почте после того, как это стало достоянием общественности, о новых заговорах и рэкетирском дерьме?
Моя улыбка становится шире.
— Теперь это заговор с кем-то, представляющим преступный интерес для правительства США.
Я поворачиваюсь к ней.
— Это улика, чтобы свалить твоего отца.
Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами, но на губах у нее появляется намек на улыбку. Но постепенно ее брови хмурятся.
— Но если вы отпустите его, он...
— Ага.
Я отвожу взгляд. Если я отпущу это, Джио убьет Виктора еще до того, как федералы приблизятся к нему.
— А что, если... - она закусывает губу. —А что, если я выйду к нему и попытаюсь стать посредником в каком-нибудь ...
— Твой отец - мудак. - Но он все равно знает или думает, - усмехаюсь я, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в лоб. - Что ты-рычаг давления. Если ты пойдешь туда...
— Твой друг в беде.
Я киваю.
— Результат тот же. Ага.
Она хмурится, придвигается ко мне и прижимается лицом к моей обнаженной груди.
— Хотела бы я, чтобы это было легко, - шепчет она. — Я бы хотела, чтобы мы могли просто уйти от всего этого.
— Я тоже.
Мои руки обвиваются вокруг нее, и я крепко прижимаю ее к себе.
— Я тоже.
***
Уже поздно, а у нее был долгий, очень долгий день и ночь. Вскоре мы снова оказываемся в постели, и она крепко спит рядом со мной. Но, к сожалению, я соскальзываю с кровати и снова хватаю телефон. Я набираю номер Виктора.
— Так, так, так ...
— Дай мне с ним поговорить, - рявкаю я на Джио. — Виктор.
— У тебя хватает наглости отдавать приказы ...
— Дай ему трубку, или я начну стрелять, - вру я.
Наступает тишина. А потом знакомый голос ворчит в трубку:
— Как тебе пентхаус?
Я хихикаю.
— Как поживаешь?
— Во мне есть лишняя дырка, которую я предпочел бы не иметь.
— Но ты в порядке? Держишься там?
— Я... - он замолкает. - Ага.
— Виктор ...
— Пока я в порядке. Пока... ворчит он. — Я очень слаб, Роман. Я теряю много крови.
Бля.
— Послушайте, я здесь с ...
— Я знаю, кто у тебя есть. Как у тебя дела?
Я ухмыляюсь. И Виктор как будто слышит, как я улыбаюсь.
Он начинает хихикать.
— Ты подлый ублюдок. Я здесь, внизу, истекаю кровью, а ты там, наверху, стучишь ...
— Все не так, - злобно огрызаюсь я.
Он перестает смеяться.
— Ну... Это интересно.
— Я не хотел, чтобы это... чтобы все это...
Я вздыхаю, крепко зажмурив глаза.
— Братва имеет мою первую лояльность, Вик. Ты же знаешь. Так что ...
— Так что ничего. Если ты думаешь, что променяешь дочь Джио на меня, то ты, черт возьми, сошел с ума.