Она радовалась, что принимает его в свое лоно, обхватив его бедра своими нелепо забинтованными ногами. Она радовалась, что он проникает в самые сокровенные глубины ее естества, туда, где женщина отдает мужчине все, что она может ему отдать.
Но времена меняются, роли тоже. Теперь наступил ее час. Теперь он доводил ее до исступления, двигая большим пальцем по крохотному сосредоточию ее чувственности.
— Нет, — умоляла она, лежа перед ним и выгибая спину. — Пусть это никогда не кончается.
Он накрыл бедром ее бедра, лег грудью ей на грудь, прижав ее к постели.
— Подожди, — прошептал он и своим ртом прикрыл сорвавшийся с ее губ крик и мольбу взять ее.
Охваченная неистовым желанием и потоком разноречивых эмоций, она не могла настаивать, она не могла изменить ход вещей в этом мире. Она тяжело и часто задышала, когда возбуждение начало спадать.
Он заговорил первым, стараясь успеть высказаться до того, как она сможет ему возразить, до того, как мало-мальски связная мысль оформится в ее разгоряченном сознании, слившись со всеми ее сомнениями, мечтами и надеждами.
— У нас нет будущего, но я люблю тебя. Знай это. Что бы ни случилось, я хочу, чтобы ты помнила это. Обещай мне.
— Обещаю.
— Мы не сможем никогда жить вместе. Я перебрал все и не нашел, что можно было бы придумать. Но когда ты уедешь, как бы далеко ты ни была, что бы нас ни разделяло, помни, я люблю тебя.
Ей самой непонятны были слезы, появившиеся у нее на глазах. Отчего? Всего лишь разговор двух влюбленных. Сладкие и горькие слова в темноте. Ей хотелось многое сказать ему.
— Я всегда буду любить тебя, — она сказала только это.
Он поцеловал ее в нос.
— Ты говоришь это сейчас, но завтра…
Она лишь слабо улыбнулась вместо возражений.
— Выходи замуж за кого хочешь, выходи за своего бывшего мужа снова, мне все равно. Но я не позволю тебе из-за меня портить себе жизнь. Этого не будет!
— Ник, я хочу…
— В мире много более достойных, чем я, мужчин. Я хочу, чтобы ты нашла одного такого и была б с ним счастлива.
— Но есть же в мире телефоны, факсы, самолеты!
— А еще есть мгновения, когда нужно уметь сказать «прощай!».
Она села, высвободившись из его объятий, и ощутила прохладу ночного воздуха.
— Мы поговорим об этом как-нибудь потом.
— Да, прежде всего нам необходимо найти твоего отца.
— А тогда, Ник, что?
Он пожал плечами и пододвинул к себе подушку. Конни хотела разозлиться и разозлилась, но лишь на какую-то долю секунды. Она не понимала, откуда пришло к ней ощущение тревоги и липкого страха, просочившегося в ее сознание. У нее и без этого достаточно забот, не хватало еще ей впадать в параноидальное состояние из-за того, что он избегает ее взгляда.
— Ник?
Ник положил подушки, одна на другую, и лег, сцепив пальцы за головой. «Одна подушка должна стать моей», — решила Конни.
— Давай договоримся, когда твой отец будет на свободе, тогда мы и поговорим о нашем будущем.
Он сказал это, вовсе не веря, что даже тогда для них найдется ответ. Он не испытывал страха, что окажется прав и она соберет чемоданы и укатит в свою ненаглядную Америку.
Так или иначе его полная уверенность в том, что ее отец, в конце концов, окажется на свободе, успокоила Конни. Ник, очевидно не совсем отдавал себе отчет в том, в какую историю ввязался. Последние несколько лет она провела в переговорах, разъездах, наведениях справок и многому научилась. Она заполучит своего отца в любом случае, а потом и своего мужчину!
Глава 7
Когда Конни вылезла из постели, Ник настоял на том, чтобы она оказала ему честь отнести ее в ванную комнату.
— Ты что, собираешься носить меня повсюду?
— Я, наверное, заставлю тебя лежать в моей постели, пока не заживут твои ноги.
— Боюсь, тебе самому к этому времени понадобится перевязка.
Представив себе основательно и плотно обмотанную бинтами определенную часть мужского тела, они оба рассмеялись.
Когда он относил ее назад в постель, Конни увидела возле кровати свои босоножки.
— А ты отнесешь меня и в отель? Я же не смогу надеть их на бинты! — она потрогала свою огромную белую ступню.
— Я даже не знал, что ты сняла их тогда. Я и не предполагал, что мне придется привести тебя к себе. Никакого злого умысла!
— И хорошо, что ты не знал и не предполагал. Я бы не хотела оказаться похожей на одну из тех киношных героинь, которые ноют по каждому пустяку «ой, я подвернула ногу, ой, я ранена…».