- Феллин Кейс, - представляется она. - Он может быть двойником. Еще один, , запрограммированный в Теаме на то, чтобы уничтожить здесь все, убить нас во сне. Но если он даже не двойник, это все равно слишком большой риск. Я голосую за смерть.
Это первый голос за мою смерть, но вместо ужаса я чувствую удивление от слова «двойник». Что это такое? За этим стоит Харви?
Понимается следующий мужчина, и внезапно я узнаю его. Он парень из документов Франка. В реальности он еще моложе, чем на фотографии.
- Элия Брюстер, - говорит он. - Я должен согласиться с Феллин. Это слишком рискованно. Нет.
Он решили, и теперь очередь последнего голоса. Единственного кро-шечного голоса. Райдер не встает.
- Не думаю, что Орден может создать такую копию, - говорит он. - Клоны простые и туповатые, их легко понять. Но этот парень эмоционален. Его злость и страх, горечь, и ярость - все это по-настоящему. Это чувства после Похищения: когда тебя вырвали из одного мира и в полной изоляции поместили в другой. Я голосую за помилование. Я говорю «да».
Феллин ударяет кулаком стол.
- Если ты ошибся, Райдер, кровь будет на твоих руках, - она выбегает из комнаты. Элия отбрасывает стул и бежит за ней.
- Ты должен простить Элию и Феллин, - говорит Райдер и отвязывает меня. - Они только пытаются нас защитить.
На это я фыркаю, а Райдер что-то шепчет моему отцу, перед тем как выйти за дверь. Затем он говорит: «Так, мы приняли решение. Я оставлю вас вдвоем. Вам есть о чем поговорить».
- А что насчет правды? - кричу я.
- Ну, на это у нас еще будет время. Сначала тебе нужно привести себя в порядок и поесть.
- Но… Вы сказали…
- Я обещал тебе ответы, Грей, но не сказал, что ты получишь их сразу, и что тебе дам их я. Поговори с отцом. Познакомься с ним. Посети своего брата в больнице. Это сейчас важнее.
Сыграв на моей совести, Райдер выходит.
Отец выводит меня из комнаты. Я сразу теряю всякую ориентировку. Чувствую себя переполненным всеми этими туннелями и пещерами, которые ведут к долине. Последний туннель отец называет «Котелок». Каждый проход кажется мне одинаковым, и каждый новый поворот похож как предыдущий, но он обещает мне, что со временем я все запомню.
Я хочу спросить отца о Харви, о проекте с Клейсутом. Мне нужно знать, почему повстанцы работают с таким чудовищем. Что-то не сходится. В Теаме думают, это вокруг него собирается так много людей. Но я еще не видел здесь Харви, даже на совещании, где были командиры повстанцев. Возможно, Франк ошибается, и Харви совсем не предводитель. Может быть, Харви не здесь.
Но я откладываю этот вопрос и рассказываю отцу о нашем путешест-вии. Я начинаю с маминого письма и описываю, как я перебрался через Стену. Затем рассказываю ему об Эмме, о том, что ее посадили в камеру, и смертной казни, которую мы видели. Он молчит, пока мы идем к его комнате. Это маленькая комнатка в туннеле, такая же, как все другие. Внутри простая кровать и комод. На стене картина, на которой нарисовано солнце и небо - то, чего никогда не бывает в комнате без окон в скале.
- Твоя мама, Сара. Как она? - спрашивает он.
Я не знаю, как сказать ему. Он совсем чужой мне, а смерть мамы - очень личное воспоминание. Но мое молчание и так говорит ему о многом.
- Нет, - не веря, бормочет он. - Когда?
- Когда нам было пятнадцать. Воспаление легких. Картер испробовала все, но не смогла спасти ее.
Его глаза блестят от слез. Видно, как он ее любил. Я спрашиваю себя, ненавидел ли он назначения так же, как я, и говорил ли он маме о том, что он чувствует.
- У Блейна есть ребенок, - говорю я в отчаянной попытке отвлечь его, прежде чем слезы потекут.- Ее зовут Кейл, ей еще нет трех, и она очень ми-лая.
Он присаживается на край кровати и проводит рукой по волосам, я тоже так делаю, когда расстроен.
- Я едва успел стать отцом, - говорит он. - И сейчас я даже предста-вить не могу, что уже дедушка.
Странно видеть его таким потерянным. Наверное, дети всегда неосоз-нанно считают, что родители все знают и все могут. Когда я был ребенком, всегда бежал к маме за утешением или советом. Удивительно видеть моего отца смущенным и растерянным.
Потом он отбрасывает в сторону отцовские вопросы.
- Полагаю, ты знаешь о решении Сары провести с тобой эксперимент, - говорит он. - Поэтому ты перелез через Стену?
Я киваю.
- Когда вы оба появились на свет, мне было семнадцать. В этот день после охоты я пришел к ней - мы любили друг друга и продолжали встречаться - и там были вы оба в люльке. Она обняла меня и сказала, что будет скрывать тебя. Блейна зарегистрировали, а ты, Грей, стал призраком. Кроме нас с Картер никто не должен был знать об этом, по меньшей мере, год. Сара создавала мир, который понимала только она. Я очень любил твою маму. Но все равно думал, что она фантазирует. Она ненавидела Клейсут и Похищение. Постоянно говорила, что мы живем в искусственном мире. Я обещал ей никому не рассказывать о ее подозрениях и домыслах.
Меня поражает, как плохо я знал свою мать. Нам с Блейном она никогда не рассказывала о своих мыслях. Словно женщина, о которой рассказывает отец, не та, что вырастила нас.
Мой отец тяжело вздыхает и рассказывает дальше.
- Она единственная думала обо всем этом. Никто больше не интересовался Похищением, даже я. Я хотел провести последний год с обоими сыновьями. Хотел выводить вас обоих на свежий воздух и солнце. Хотел побыть с тобой, Грей, не только дома, в замкнутом мирке. Но Сара победила. Я не мог допустить, чтобы она была несчастна в наш последний год вместе. Она была уверена, что ее эксперимент что-то значит. А я считал ее ненормальной, - он перебирает пальцами и смотрит на меня. - Как выяснилось, она была права во всем. Клейсут создан искусственно, и Похищение не является природным явлением. Все время это был огромный проект, но она никогда не узнает об этом.
- Да, Клейсут - эксперимент, и ты работаешь вместе с человеком, который его начал. Странный способ поддержать нашу маму, - как только эти слова вылетают, я осознаю свою ошибку.
Я хочу получить подтверждение, что Харви здесь, но отец еще не очень мне доверяет, и каждая минута на счету. Если Блейн был бы здесь, он бы одарил меня взглядом «большого» брата.
- Харви очень влиятельный человек. Сильный. Умный, - объясняет отец. Значит Харви здесь. - Нам нужна его помощь.
- Мне кажется, вам нужен тот, кому хватит мужества схватить его и получить от него ответы. Чтобы мы могли освободить всех из Клейсута, - Блейн бы уничтожил меня взглядом, но у меня не сочетаются понятия «Харви» и «доверие». По крайней мере, не с моим отцом. Я ничего не могу понять.
- Это не так просто, - говорит он.
- Тогда объясни мне, почему вы работаете вместе с ним. Я не понимаю этого.
- Если поймешь, тебе будет тяжелее жить. Возможно, нужно успоко-иться, посетить Блейна в больнице. Не знаю, нужно ли переворачивать все с ног на голову.
- Конечно, нужно. Я должен понять.
- Лучше бы ты сначала освоился, - я складываю руки на груди. Он смотрит на меня, потом на дверь. - Какая вероятность, что ты дашь мне выйти из комнаты без объяснений? - спрашивает он.
- Нулевая, конечно.
Он вздыхает.
- Я должен был знать, что ты захочешь сразу получить все ответы. Я был таким же раньше.
Я прислоняюсь к комоду и жду. Он складывает руки и смотрит в пол. Мне кажется, проходят часы, прежде чем он говорит.
- Харви не начинал проект «Лейкос». Его начал Франк.
Глава 24
У меня подгибаются колени.
- Все, что ты слышал в Теаме - неправда.
- А как же плакаты о розыске? И список преступлений?
- Они подделаны, Грей. Харви не собирает повстанцев. Он не убивал бойцов Ордена, а информацию продавал, чтобы купить себе проход на Восток. Он сбежал от Ордена, потому что невиновен.
Я сажусь на комод, ноги больше меня не держат.