— Парни, вы что-нибудь знаете?
Техник махнул рукой, чтобы ему не мешали работать. Он слушал переговоры полицейских через наушник, поскольку директор канала новостей не хотел, чтобы информация стала доступна другим репортерам.
— Они вызвали пожарных. Проклятый дом загорелся.
— А как насчет стрельбы?
— А разве была стрельба?
— Да, черт побери.
Техник вновь замахал рукой на Сеймура и включил приемник, одновременно меняя частоту.
— Отряд спецназа вошел в дом. Дерьмо. У них есть потери. Такое впечатление, что детей удалось спасти. Да, дети выходят из дома.
Техник сдернул наушники и позвал продюсера. Густой дым, озаренный светом прожекторов с вертолетов, поднимался в небо, вновь послышалась серия глухих хлопков.
Сеймур вытащил телефон.
Глен ХауэллМестные станции возобновили прямые репортажи с места событий, когда начался пожар. Пламя лениво выползало наружу из окон левой стены, но с задней стороны, выходящей к бассейну, огонь бушевал всерьез. Пожарные поливали водой крышу, вдоль периметра дома метались тени, но съемки сверху давали такую невнятную картинку, что Хауэлл не мог понять, что происходит. Не вызывало сомнений одно: все катится в тартарары.
— Вы уверены, что люди Джонса пострадали?
— Говорят, что у ФБР были потери, значит, парни Джонса. Мы получаем эти дерьмовые сведения благодаря перехвату переговоров полицейских.
— Им удалось забрать диски?
— Я не знаю. События разворачиваются непосредственно у нас на глазах, но никто ничего не рассказывает репортерам.
— Но почему, черт возьми, они ворвались в дом?
— Я думал, вы дали им зеленый свет.
— Это был не я.
— Подождите секунду; кажется, им удалось перехватить кое-что еще. Да, говорят, что двое агентов ФБР вывели из дома мальчика и девочку. Дети уже вне дома.
Хауэлл постарался сохранять спокойствие.
— Кто остался внутри?
— Я не знаю.
— Джонс все еще в доме?
— Я не знаю?
— Где Тэлли?
— Я не знаю.
— Проклятье, тебе платят за то, чтобы ты знал. Именно для этого ты там находишься.
Хауэлл разъединился и нажал кнопку с номером Джонса. Раздался один гудок, а потом компьютер сообщил, что владелец телефона либо находится вне зоны обслуживания, либо выключил свой телефон. Хауэлл позвонил Мартин. Он насчитал пятнадцать гудков и бросил трубку.
— Дерьмо!
Он набрал номер Тэлли и долго слушал, как звонит «Нокия». После двадцатого гудка он с такой силой ударил по кнопке, что едва не сломал телефон.
ТэллиТэлли включил мигалку и помчался к больнице на полной скорости. Он опередил Купера и подъехал к больнице, когда часы показывали пять минут четвертого ночи. На парковке было почти пусто; оставшиеся репортеры толпились у входа в приемный покой. Тэлли поставил машину подальше, чтобы избежать контактов с прессой, но вылез из машины — от нетерпения не сиделось. Он оперся о дверь и, скрестив руки на груди, оглядел улицу. Тут только он сообразил, что все еще одет в пуленепробиваемый жилет, а на груди висит рация. Тэлли снял их и бросил на заднее сиденье. Потом положил «Нокию» на переднее сиденье.
И сразу раздался звонок.
Тэлли немного помедлил, подумав, что Часовщику наконец-то стало известно о событиях в доме. Он смотрел на звонивший телефон так, словно прятался от него и любое его движение могло привлечь внимание Часовщика, который непостижимым образом сумеет узнать о местонахождении Тэлли. Следовало отключить проклятый телефон. Пусть Часовщик поломает себе голову.
Он ощутил боль в груди и понял, что перестал дышать. Когда Купер свернул на парковку, телефон перестал звонить. Тэлли втянул в себя воздух и поднял руку, но Купер уже подъезжал к нему.
Тэлли молча наблюдал, как Томас и Дженнифер выходят из машины. Они выглядели бледными и усталыми, а их глаза были полны тревоги. Тэлли знал, что сейчас они чувствуют себя относительно нормально, поскольку их поддерживает возбуждение, но потом придут кошмары, страшные воспоминания и другие постстрессовые симптомы. Дженнифер вновь напомнила ему Аманду. На Тэлли накатила такая волна эмоций, что ему захотелось заплакать и обнять детей, но он позволил себе лишь улыбнуться.
— Мы увидим отца? — спросила Дженнифер.
— Обязательно. Офицер Купер рассказал вам о вашей матери? Мы звонили ей во Флориду. Она уже вылетела сюда.